Разделы
Адрес
м. Менделеевская, ул. Палиха, 13/1, стр 2.
Наши направления
Номер телефона
Подарите заботу и поддержку близким
Иногда лучший подарок — это возможность позаботиться о себе. Подарочная карта на психологические консультации — это ценный вклад в эмоциональное благополучие ваших близких.
Иногда лучший подарок — это возможность позаботиться о себе. Подарочная карта на психологические консультации — это ценный вклад в эмоциональное благополучие ваших близких.
Найти свой маршрут на консультации
Тяжело самостоятельно ответить на непростые вопросы анкеты на сайте, вспомнить все симптомы, выделить основные сложности?
Сотрудник Mental Health Center выслушает ваш запрос, задаст необходимые вопросы по сути проблем, даст рекомендации по дальнейшей работе, посоветует прием у психиатра и/или подходящий метод психотерапии и работающих в нем специалистов.
Сотрудник Mental Health Center выслушает ваш запрос, задаст необходимые вопросы по сути проблем, даст рекомендации по дальнейшей работе, посоветует прием у психиатра и/или подходящий метод психотерапии и работающих в нем специалистов.
Я согласен с обработкой моих персональных данных согласно политики конфиденциальности
Найти свой маршрут на консультации
Тяжело самостоятельно ответить на непростые вопросы анкеты на сайте, вспомнить все симптомы, выделить основные сложности?
Сотрудник Mental Health Center выслушает ваш запрос, задаст необходимые вопросы по сути проблем, даст рекомендации по дальнейшей работе, посоветует прием у психиатра и/или подходящий метод психотерапии и работающих в нем специалистов.
Сотрудник Mental Health Center выслушает ваш запрос, задаст необходимые вопросы по сути проблем, даст рекомендации по дальнейшей работе, посоветует прием у психиатра и/или подходящий метод психотерапии и работающих в нем специалистов.
Найти свой маршрут на консультации
Тяжело самостоятельно ответить на непростые вопросы анкеты на сайте, вспомнить все симптомы, выделить основные сложности?
Сотрудник Mental Health Center выслушает ваш запрос, задаст необходимые вопросы по сути проблем, даст рекомендации по дальнейшей работе, посоветует прием у психиатра и/или подходящий метод психотерапии и работающих в нем специалистов.
Сотрудник Mental Health Center выслушает ваш запрос, задаст необходимые вопросы по сути проблем, даст рекомендации по дальнейшей работе, посоветует прием у психиатра и/или подходящий метод психотерапии и работающих в нем специалистов.
16.12.2025
Психические расстройства: понимание, особенности и возможности помощи
Почему мы говорим «психические расстройства», а не «психические болезни»
Терминология в психиатрии имеет значение и с научной, и с этической точки зрения. В международных классификациях (например, МКБ-11 от ВОЗ и DSM-5 от Американской психиатрической ассоциации) используется термин «mental disorders» – в русском переводе «психические расстройства», а не «болезни».
Такое название подчеркивает, что речь идет о широком спектре состояний, характеризующихся нарушениями психических функций, но не обязательно о «болезни» в узком смысле слова[1].
Такое название подчеркивает, что речь идет о широком спектре состояний, характеризующихся нарушениями психических функций, но не обязательно о «болезни» в узком смысле слова[1].
Термин «расстройство» более нейтрален и официально принят, что помогает снизить стигму
Понятие «нарушение психического здоровья» тоже используется ВОЗ как собирательное – оно включает психические расстройства, некоторые формы психосоциальной инвалидности и прочие состояния, сопровождаемые выраженным психическим дискомфортом[2].
Даже сама фраза «психическая болезнь» может вызывать у людей негативные ассоциации – эксперты отмечают, что многие предпочитают говорить «проблемы психического здоровья» или просто «расстройство» вместо слова «болезнь», чтобы избегать лишней стигматизации[3].
Даже сама фраза «психическая болезнь» может вызывать у людей негативные ассоциации – эксперты отмечают, что многие предпочитают говорить «проблемы психического здоровья» или просто «расстройство» вместо слова «болезнь», чтобы избегать лишней стигматизации[3].
Этический контекст тоже важен. Мы говорим «человек с психическим расстройством», а не «психически больной» – это соответствует принципам уважительного отношения.
Человек – больше, чем его диагноз, и не сводится к болезни.
Например, правильнее сказать: «у человека депрессивное расстройство», а не «он – депрессивный». Такой подход – часть стратегии борьбы со стигмой, подчёркивающий, что диагноз не определяет личность[4].
Терминология, поддерживаемая ВОЗ и другими организациями, основана на научных классификациях и постоянно совершенствуется по мере накопления знаний. Язык, которым мы описываем психическое здоровье, напрямую связан с научными представлениями и этикой.
Терминология, поддерживаемая ВОЗ и другими организациями, основана на научных классификациях и постоянно совершенствуется по мере накопления знаний. Язык, которым мы описываем психическое здоровье, напрямую связан с научными представлениями и этикой.
Поэтому корректная терминология – «психические расстройства» – помогает говорить о проблеме как об объективной сфере медицины, требующей внимания и помощи, подобно тому как мы говорим о расстройствах сердечно-сосудистой или эндокринной системы без осуждения.
Что такое психическое расстройство и как оно проявляется
Психическое расстройство – это состояние, при котором наблюдаются клинически значимые нарушения в мыслях, эмоциях или поведении человека[1]. Иными словами, у человека меняется обычное функционирование психики: могут страдать способность ясно мыслить, эмоциональная устойчивость, контроль над поступками.
Нередко меняется и восприятие реальности – например, при некоторых расстройствах возникают галлюцинации или бредовые идеи (человек видит, слышит или верит в то, чего нет в действительности)[6].
Нередко меняется и восприятие реальности – например, при некоторых расстройствах возникают галлюцинации или бредовые идеи (человек видит, слышит или верит в то, чего нет в действительности)[6].
Психическое расстройство обычно связано с выраженным дистрессом (мучительным переживанием) и/или нарушением функционирования в важных сферах жизни[1]. Проще говоря, симптомы становятся настолько сильными, что мешают человеку жить привычной жизнью – учиться, работать, поддерживать отношения.
Психические расстройства могут затрагивать практически все сферы психики и физиологии. Это не только про «настроение» или «нервы». В зависимости от конкретного диагноза могут наблюдаться:
- Нарушения эмоций: подавленное или нестабильное настроение, постоянная тревога, вспышки раздражительности, утрата способности радоваться.
- Проблемы с мыслями и познанием: навязчивые негативные мысли, путаница в мыслях, снижение концентрации и памяти, ригидность мышления или, наоборот, хаотичность.
- Изменения поведения: человек может замкнуться и избегать контактов, либо вести себя агрессивно или импульсивно; появляются вредные привычки, зависимое поведение.
- Нарушения восприятия: как уже упоминалось, возможны галлюцинации (например, «голоса»), мнимые обманы восприятия или подозрительность, не соответствующая реальности (паранойя).
- Физические и вегетативные симптомы: страдает сон (бессонница или чрезмерная сонливость), аппетит (его потеря или переедание), могут появиться необъяснимые боли (головная боль, проблемы с ЖКТ)[7][6]. Также нередко снижается энергия – постоянная усталость, «нет сил ни на что». Даже уровень активности и речи может меняться: в одних случаях речь замедляется, в других – становится слишком быстрой, скачущей.
При этом важно подчеркнуть: психическое расстройство – не признак слабости или плохого характера. Это медицинское состояние, связанное с объективными изменениями в работе мозга, нервной системы, гормонального баланса и других сложных систем организма[8]. Страдая, человек не «ленится» и не «разбаловался».
Например, депрессия – это не просто плохое настроение, которое можно отогнать усилием воли, а сложное заболевание, затрагивающее обмен нейромедиаторов в мозге и вызывающее реальные страдания. Как отмечают специалисты, психические расстройства не являются чертой личности или недостатком характера – это не «испорченность» человека, а именно расстройство здоровья[9].
Нельзя сказать человеку с тревожным расстройством: «просто возьми себя в руки» – так же как нельзя приказать человеку с астмой перестать кашлять. Осуждение и стигматизация здесь неуместны. Эти состояния поддаются корректировке с помощью лечения и поддержки, а вовсе не через “порицание” или волевое игнорирование проблемы[10].
Например, депрессия – это не просто плохое настроение, которое можно отогнать усилием воли, а сложное заболевание, затрагивающее обмен нейромедиаторов в мозге и вызывающее реальные страдания. Как отмечают специалисты, психические расстройства не являются чертой личности или недостатком характера – это не «испорченность» человека, а именно расстройство здоровья[9].
Нельзя сказать человеку с тревожным расстройством: «просто возьми себя в руки» – так же как нельзя приказать человеку с астмой перестать кашлять. Осуждение и стигматизация здесь неуместны. Эти состояния поддаются корректировке с помощью лечения и поддержки, а вовсе не через “порицание” или волевое игнорирование проблемы[10].
Еще одно важное различие: психическое расстройство – это не часть личности человека. Пациент – это не его диагноз.
Человек может жить с депрессией или шизофренией, но при этом оставаться любящим родителем, талантливым профессионалом, интересным другом – ведь у него сохраняются все присущие личности качества.
Мы советуем использовать не стигматизирующий язык: не «шизофреник» или «биполярник», а «человек, страдающий шизофренией/биполярным расстройством». Такой «персонально-ориентированный» подход подчёркивает уважение: болезнь – лишь временная или частичная характеристика жизни человека, а не его определение.
Мы советуем использовать не стигматизирующий язык: не «шизофреник» или «биполярник», а «человек, страдающий шизофренией/биполярным расстройством». Такой «персонально-ориентированный» подход подчёркивает уважение: болезнь – лишь временная или частичная характеристика жизни человека, а не его определение.
От чего зависят развитие и причины психических расстройств
На вопрос, почему у одних людей развивается психическое расстройство, а у других – нет, наука отвечает: причины всегда комплексные. Не существует одной-единственной причины или фактора; почти всегда это сочетание биологических, психологических и социальных (социокультурных) влияний[11]. Такой подход называют биопсихосоциальной моделью. Она универсальна для большинства заболеваний, и особенно наглядна в психиатрии[12].
Биологические факторы
Сюда относятся генетическая предрасположенность, особенности мозга и нервной системы, гормональный фон, а также общее состояние физического здоровья. Известно, что многие расстройства частично наследуются – например, вероятность столкнуться с депрессией, биполярным аффективным расстройством или шизофренией выше у тех, у кого близкие родственники тоже этим страдали[13].
Биология включает и факторы развития: осложнения беременности и родов, инфекции, травмы мозга, дефицит необходимых веществ – всё это может повысить риск психических проблем. Однако генетика – не приговор: даже если у человека есть унаследованная предрасположенность, она может так и не реализоваться без других пусковых факторов[14].
Наукой до конца не изучены все биологические механизмы, но ясно, что при многих серьёзных расстройствах обнаруживаются изменения в работе мозга (например, дисбаланс нейромедиаторов при депрессии и тревоге, нарушение нейронных связей при шизофрении и т.д.).
Биология включает и факторы развития: осложнения беременности и родов, инфекции, травмы мозга, дефицит необходимых веществ – всё это может повысить риск психических проблем. Однако генетика – не приговор: даже если у человека есть унаследованная предрасположенность, она может так и не реализоваться без других пусковых факторов[14].
Наукой до конца не изучены все биологические механизмы, но ясно, что при многих серьёзных расстройствах обнаруживаются изменения в работе мозга (например, дисбаланс нейромедиаторов при депрессии и тревоге, нарушение нейронных связей при шизофрении и т.д.).
Психологические факторы
Это уникальные особенности личности и психики человека. Например, то, как человек реагирует на стресс, как справляется с эмоциями, какие у него убеждения и взгляды – всё это играет роль.
Тревожный темперамент, повышенная эмоциональная чувствительность, склонность к пессимизму или, наоборот, чрезмерно завышенные ожидания к себе – такие черты могут способствовать возникновению расстройств при неблагоприятных обстоятельствах.
Сюда же относятся приобретённые психологические травмы. Психические травмы (насилие, потеря близкого, тяжелое потрясение в детстве) часто становятся пусковым механизмом для депрессии, посттравматического стрессового расстройства, тревожных фобий.
Важную роль играют навыки совладания: например, умение просить о помощи, выражать эмоции, использовать здоровые стратегии против стресса – это защитные психологические факторы. А вот подавление эмоций, перфекционизм, низкая самооценка – могут повышать уязвимость.
Тревожный темперамент, повышенная эмоциональная чувствительность, склонность к пессимизму или, наоборот, чрезмерно завышенные ожидания к себе – такие черты могут способствовать возникновению расстройств при неблагоприятных обстоятельствах.
Сюда же относятся приобретённые психологические травмы. Психические травмы (насилие, потеря близкого, тяжелое потрясение в детстве) часто становятся пусковым механизмом для депрессии, посттравматического стрессового расстройства, тревожных фобий.
Важную роль играют навыки совладания: например, умение просить о помощи, выражать эмоции, использовать здоровые стратегии против стресса – это защитные психологические факторы. А вот подавление эмоций, перфекционизм, низкая самооценка – могут повышать уязвимость.
Социальные и социокультурные факторы
Условия жизни человека и его окружение тоже влияют на психическое здоровье. Семья и воспитание, отношения с близкими, наличие поддержки – мощные факторы.
Например, ребёнок с особенностями (скажем, с синдромом дефицита внимания) в одной семье получит понимание и помощь, а в другой – столкнётся с постоянной критикой и непосильными требованиями[15]. Очевидно, во втором случае риск формирования вторичных тревожных или депрессивных проблем гораздо выше[16].
Шире говоря, социальный стресс – бедность, нестабильность, дискриминация, тяжёлые условия труда, войны и катастрофы – всё это достоверно повышает риск психических нарушений[17][18]. Например, ВОЗ отмечает рост распространённости депрессии и тревожности в условиях экономической нестабильности и вооружённых конфликтов[17].
Даже культура влияет: отношение общества к эмоциям, уровень табу вокруг психических проблем – всё это определяет, будет ли человек искать помощь или запустит своё состояние.
Например, ребёнок с особенностями (скажем, с синдромом дефицита внимания) в одной семье получит понимание и помощь, а в другой – столкнётся с постоянной критикой и непосильными требованиями[15]. Очевидно, во втором случае риск формирования вторичных тревожных или депрессивных проблем гораздо выше[16].
Шире говоря, социальный стресс – бедность, нестабильность, дискриминация, тяжёлые условия труда, войны и катастрофы – всё это достоверно повышает риск психических нарушений[17][18]. Например, ВОЗ отмечает рост распространённости депрессии и тревожности в условиях экономической нестабильности и вооружённых конфликтов[17].
Даже культура влияет: отношение общества к эмоциям, уровень табу вокруг психических проблем – всё это определяет, будет ли человек искать помощь или запустит своё состояние.
Таким образом, развитие психического расстройства всегда результат переплетения множества причин[12]. Один человек может иметь сильную биологическую предрасположенность, и у него проявится расстройство даже при внешне благополучной жизни. Другой – не иметь явной генетической базы, но тяжёлые психологические травмы или хронический стресс на работе приведут к заболеванию. Чаще же воздействуют все виды факторов одновременно.
Например, для развития биполярного расстройства существенна генетика (биологическое начало), но и стрессовые события могут спровоцировать фазу болезни. При расстройствах пищевого поведения огромную роль играют социальные влияния (культуральный культ худобы, давление общества), однако они воплощаются в болезнь чаще у людей с определёнными личностными особенностями (перфекционизм, тревожность) и у кого имелись биологические риски (например, наследственная склонность к тревожным расстройствам или нарушения обмена веществ).
Например, для развития биполярного расстройства существенна генетика (биологическое начало), но и стрессовые события могут спровоцировать фазу болезни. При расстройствах пищевого поведения огромную роль играют социальные влияния (культуральный культ худобы, давление общества), однако они воплощаются в болезнь чаще у людей с определёнными личностными особенностями (перфекционизм, тревожность) и у кого имелись биологические риски (например, наследственная склонность к тревожным расстройствам или нарушения обмена веществ).
Наука продолжает изучать причины: выявляются и гены, влияющие на риск, и изменения в структуре мозга, и психологические паттерны. Но общий вывод ясен: нет единого виновника, есть сложная система уязвимостей и триггеров.
Важно отметить, что сочетание факторов различно для разных расстройств. Примеры: При шизофрении и биполярном расстройстве наследственность и нейрохимия мозга играют особенно большую роль – эти состояния можно отнести к более «биологически обусловленным». А вот, скажем, посттравматическое стрессовое расстройство или генерализованная тревога часто более зависят от тяжелых жизненных событий, хронического стресса – тут велик вклад психосоциальных причин.
Однако и биология важна: не всякий переживший травму заболеет ПТСР, а преимущественно тот, у кого есть определённые психологические и генетические предрасположенности (например, врождённо более высокая чувствительность системы стресса). Так же и с расстройствами пищевого поведения: социум навязывает идеалы, но почему из двух людей с одинаковым влиянием СМИ один заболеет нервной анорексией, а другой нет? Вероятно, дело в индивидуальной уязвимости, заложенной генетически и формировавшейся личностно.
Эти примеры показывают: биологическое, психологическое и социальное – неразделимо. Понимая это, врачи и учёные используют комплексный подход как в объяснении причин, так и в выборе методов помощи.
Однако и биология важна: не всякий переживший травму заболеет ПТСР, а преимущественно тот, у кого есть определённые психологические и генетические предрасположенности (например, врождённо более высокая чувствительность системы стресса). Так же и с расстройствами пищевого поведения: социум навязывает идеалы, но почему из двух людей с одинаковым влиянием СМИ один заболеет нервной анорексией, а другой нет? Вероятно, дело в индивидуальной уязвимости, заложенной генетически и формировавшейся личностно.
Эти примеры показывают: биологическое, психологическое и социальное – неразделимо. Понимая это, врачи и учёные используют комплексный подход как в объяснении причин, так и в выборе методов помощи.
Почему психические расстройства протекают по-разному (остро, хронически, легко, тяжело)
Психические расстройства очень разнообразны по своему течению. Есть стереотип, что если уж диагноз поставлен, то это навсегда и безнадежно. На самом деле вариантов исхода множество: одни расстройства бывают острыми и преходящими, другие – хроническими; у одних людей они протекают в лёгкой форме, у других – тяжело.
Тут важно знать, что психические расстройства – излечимы или, по крайней мере, могут переходить в длительную ремиссию при правильной терапии.
Начнём с течения во времени.
Некоторые расстройства носят эпизодический характер: возникают остро, длятся ограниченное время и при удачном стечении обстоятельств могут больше не повториться. Например, острое стрессовое расстройство или реактивная депрессия после травмы – зачастую однократный эпизод, который проходит полностью при поддержке. Другой пример – депрессивный эпизод у человека без предыдущей патологии: после лечения человек может годы и десятилетия жить без симптомов.
Некоторые расстройства носят эпизодический характер: возникают остро, длятся ограниченное время и при удачном стечении обстоятельств могут больше не повториться. Например, острое стрессовое расстройство или реактивная депрессия после травмы – зачастую однократный эпизод, который проходит полностью при поддержке. Другой пример – депрессивный эпизод у человека без предыдущей патологии: после лечения человек может годы и десятилетия жить без симптомов.
Ремиссия – это период, когда симптомы отступили, и человек фактически здоров (хотя может продолжать профилактическое лечение). Многие пациенты достигают полных ремиссий.
С другой стороны, есть расстройства, склонные к рецидивирующему или хроническому течению. Рецидивирующее течение – это когда эпизоды повторяются время от времени. Так происходит, например, при биполярном расстройстве (чередование фаз депрессии и мании на протяжении жизни) или при рекуррентном депрессивном расстройстве (несколько депрессивных эпизодов с промежутками ремиссий).
Наконец, хронические расстройства – это состояния, которые могут длиться многие годы, иногда непрерывно. К ним относят, например, шизофрению (у части пациентов симптомы – например, апатия, некоторые бредовые идеи – могут присутствовать постоянно, хотя и с разной интенсивностью) и расстройства личности. Но и при хронических заболеваниях возможны улучшения и стабилизация состояния.
Наконец, хронические расстройства – это состояния, которые могут длиться многие годы, иногда непрерывно. К ним относят, например, шизофрению (у части пациентов симптомы – например, апатия, некоторые бредовые идеи – могут присутствовать постоянно, хотя и с разной интенсивностью) и расстройства личности. Но и при хронических заболеваниях возможны улучшения и стабилизация состояния.
Одно и то же расстройство может выражаться от очень мягкой степени до крайне тяжелой.
Важна и степень тяжести. Например, депрессия бывает лёгкой (человек функционирует, хоть и с трудом, сохраняя критичность к своему состоянию) – а бывает настолько тяжелой, что человек не может встать с постели, требуется госпитализация из-за риска суицида.
Тревожное расстройство у кого-то ограничивается периодическими паническими атаками, а у кого-то приобретает генерализованный характер, с постоянным бесконтрольным страхом.
Расстройства аутистического спектра тоже различаются: одни люди практически независимы и лишь слегка отличаются в общении, другие – нуждаются в пожизненной поддержке.
Тревожное расстройство у кого-то ограничивается периодическими паническими атаками, а у кого-то приобретает генерализованный характер, с постоянным бесконтрольным страхом.
Расстройства аутистического спектра тоже различаются: одни люди практически независимы и лишь слегка отличаются в общении, другие – нуждаются в пожизненной поддержке.
Заметим, что даже острота vs. хроническость – не приговор. Многие острые эпизоды без лечения могут перейти в хроническое состояние. И наоборот, хроническое расстройство при хорошем лечении может войти в стадию компенсации, когда симптомы минимальны.
Например, шизофрения ранее считалась неизбежно прогрессирующей, но современные данные показывают: при поддерживающей терапии и социальной реабилитации значительная часть пациентов живёт полноценной жизнью, а у некоторых симптомы почти полностью исчезают.
То же касается и пациентов с биполярным расстройством – при правильном подборе медикаментов и психотерапии они могут годами не испытывать значимых эпизодов.
Например, шизофрения ранее считалась неизбежно прогрессирующей, но современные данные показывают: при поддерживающей терапии и социальной реабилитации значительная часть пациентов живёт полноценной жизнью, а у некоторых симптомы почти полностью исчезают.
То же касается и пациентов с биполярным расстройством – при правильном подборе медикаментов и психотерапии они могут годами не испытывать значимых эпизодов.
Возможность восстановления и ремиссий – это реальность. Понятие «восстановление» (recovery) в психиатрии не всегда означает полное излечение, как будто болезни не было. Чаще под ним понимается восстановление качества жизни, социальной активности и контроля над симптомами.
Человек может продолжать иметь некоторые симптомы, но если он научился с ними справляться, вернулся к работе, семье, чувствует себя значимым – это и есть успешное восстановление. Многие люди с диагнозами достигают такого состояния.
Например, при той же шизофрении около 25% пациентов имеют одну-единственную вспышку психоза на всю жизнь и длительную ремиссию после, у ~50% отмечается периодическое обострение, но с сохранением функциональности, и лишь у меньшей части течение злокачественное.
Депрессия в ~80% случаев хорошо поддаётся лечению, особенно если вовремя начать, – в итоге наступает ремиссия[19]. Тревожные расстройства тоже успешно лечатся. Даже при хронических состояниях, как у людей с расстройствами личности или аутизмом, возможно улучшение навыков и адаптации с годами.
Например, при той же шизофрении около 25% пациентов имеют одну-единственную вспышку психоза на всю жизнь и длительную ремиссию после, у ~50% отмечается периодическое обострение, но с сохранением функциональности, и лишь у меньшей части течение злокачественное.
Депрессия в ~80% случаев хорошо поддаётся лечению, особенно если вовремя начать, – в итоге наступает ремиссия[19]. Тревожные расстройства тоже успешно лечатся. Даже при хронических состояниях, как у людей с расстройствами личности или аутизмом, возможно улучшение навыков и адаптации с годами.
Организм имеет потенциал к восстановлению, а мозг – пластичность (способность перестраиваться). Главное – не сдаваться и получать помощь.
Почему же складывается впечатление, что психические болезни «на всю жизнь»? Часто потому, что люди поздно обращаются за лечением или вовсе избегают его. Без терапии состояние может затягиваться и ухудшаться, мелкие эпизоды перерастают в затяжные.
Также сказывается стигма: если человека клеймят «психически больным», у него может упасть мотивация к улучшению. Важно понимать: прогноз при психическом расстройстве – тем благоприятнее, чем раньше начато лечение[20], и чем комплекснее подход.
Современная психиатрия накопила достаточный арсенал средств, чтобы помочь большинству пациентов либо полностью выздороветь, либо устойчиво контролировать болезнь.
Также сказывается стигма: если человека клеймят «психически больным», у него может упасть мотивация к улучшению. Важно понимать: прогноз при психическом расстройстве – тем благоприятнее, чем раньше начато лечение[20], и чем комплекснее подход.
Современная психиатрия накопила достаточный арсенал средств, чтобы помочь большинству пациентов либо полностью выздороветь, либо устойчиво контролировать болезнь.
Сложности диагностики: как ставят диагноз и почему нет «анализа на депрессию»
Диагностика психических расстройств – это во многом искусство клинициста, опирающееся на тщательное общение с пациентом. В отличие от многих соматических болезней, здесь нет простого лабораторного анализа или сканирования, которое однозначно подтвердит диагноз[21]. Например, не существует лабораторного теста на депрессию или рентгена, показывающего шизофрению. Это вовсе не значит, что расстройства мнимые – просто их выявление требует комплексной оценки симптомов, жалоб и поведения.
Процесс диагностики обычно включает несколько шагов:
Процесс диагностики обычно включает несколько шагов:
1) Сбор анамнеза и клиническая беседа
Врач (психиатр или клинический психолог) подробно расспрашивает пациента о том, что его беспокоит: какие симптомы, когда начались, как развивались, что улучшает или ухудшает состояние.
Обязательно выясняются сопутствующие факторы – стрессовые события, употребление алкоголя/наркотиков, семейная история (были ли подобные проблемы у родственников).
Хороший специалист создает атмосферу доверия, чтобы пациент мог откровенно рассказать о переживаниях. Хотя говорить о личном бывает тяжело, откровенность пациента – залог точной диагностики[22].
Врач может задавать специфические вопросы: о настроении, снах, аппетите, мыслях о жизни и смерти, страхах, услышанных «голосах» и т.п. – исходя из предполагаемого диагноза.
Также на этом этапе проводится объективное обследование психического статуса: врач оценивает, как пациент выглядит, как говорит, какой у него эмоциональный фон, контактность, нет ли у него ложных убеждений или перцептивных нарушений в момент беседы и т.д.
Обязательно выясняются сопутствующие факторы – стрессовые события, употребление алкоголя/наркотиков, семейная история (были ли подобные проблемы у родственников).
Хороший специалист создает атмосферу доверия, чтобы пациент мог откровенно рассказать о переживаниях. Хотя говорить о личном бывает тяжело, откровенность пациента – залог точной диагностики[22].
Врач может задавать специфические вопросы: о настроении, снах, аппетите, мыслях о жизни и смерти, страхах, услышанных «голосах» и т.п. – исходя из предполагаемого диагноза.
Также на этом этапе проводится объективное обследование психического статуса: врач оценивает, как пациент выглядит, как говорит, какой у него эмоциональный фон, контактность, нет ли у него ложных убеждений или перцептивных нарушений в момент беседы и т.д.
2) Исключение других причин
Многие соматические заболевания способны вызывать психические симптомы. Например, слабость, апатию и подавленность может вызывать гипотиреоз (недостаток гормонов щитовидки), а тревожность и раздражительность – гипертиреоз.
Галлюцинации бывают при некоторых неврологических болезнях и интоксикациях. Поэтому врач нередко назначает общие анализы крови, проверяет гормоны, может направить на МРТ мозга или ЭЭГ, чтобы исключить эпилепсию, опухоль или последствия травмы[21].
Нет анализа на само психическое расстройство, но есть обследования, чтобы убедиться, что причина не в теле. Такой подход – стандарт: например, прежде чем подтвердить диагноз депрессии, врач убедится, что у пациента нормальный уровень гормонов и нет, например, анемии или скрытого воспаления, которые тоже могут давать вялость и апатию.
Галлюцинации бывают при некоторых неврологических болезнях и интоксикациях. Поэтому врач нередко назначает общие анализы крови, проверяет гормоны, может направить на МРТ мозга или ЭЭГ, чтобы исключить эпилепсию, опухоль или последствия травмы[21].
Нет анализа на само психическое расстройство, но есть обследования, чтобы убедиться, что причина не в теле. Такой подход – стандарт: например, прежде чем подтвердить диагноз депрессии, врач убедится, что у пациента нормальный уровень гормонов и нет, например, анемии или скрытого воспаления, которые тоже могут давать вялость и апатию.
3) Использование диагностических критериев
Врачи сверяют собранную информацию с критериями, изложенными в МКБ-10/МКБ-11 или DSM-5. Эти классификации содержат перечни симптомов для каждого расстройства и условия, при которых диагноз может быть поставлен.
Например, для депрессивного эпизода по МКБ требуется не менее 2 недель сниженного настроения и ряд дополнительных симптомов (нарушения сна, чувства вины, мысли о смерти и др.)[23][24]. Если у пациента совпадает необходимое количество признаков – диагноз обоснован.
Классификации помогают различать схожие состояния. Часто проводится дифференциальная диагностика – нужно решить, какая именно проблема у человека: скажем, депрессия или биполярное расстройство (там эпизоды сменяются повышенным настроением), шизофрения или депрессивный психоз, тревожное расстройство или гипертиреоз и т.д.
Правильный диагноз – основа успешного лечения.
Например, для депрессивного эпизода по МКБ требуется не менее 2 недель сниженного настроения и ряд дополнительных симптомов (нарушения сна, чувства вины, мысли о смерти и др.)[23][24]. Если у пациента совпадает необходимое количество признаков – диагноз обоснован.
Классификации помогают различать схожие состояния. Часто проводится дифференциальная диагностика – нужно решить, какая именно проблема у человека: скажем, депрессия или биполярное расстройство (там эпизоды сменяются повышенным настроением), шизофрения или депрессивный психоз, тревожное расстройство или гипертиреоз и т.д.
Правильный диагноз – основа успешного лечения.
4) Психологическое тестирование и шкалы
Дополнительно могут использоваться стандартные опросники и рейтинговые шкалы. Например, шкала депрессии PHQ-9 или Бековская шкала помогают количественно оценить выраженность депрессивных симптомов. Шкалы тревоги (GAD-7), когнитивных функций (MOCA) и многие другие инструменты дают объективированные данные. Они не ставят диагноз автоматически, но служат подспорьем: позволяют отследить динамику (сравнить баллы до и после лечения) и учесть жалобы, которые пациент мог не упомянуть.
5) Сбор информации от близких (с согласия пациента)
Иногда сами пациенты не осознают полноту своих симптомов (например, при психозе отсутствует критика к своему состоянию). Тогда с разрешения пациента врач может побеседовать с родственниками: те расскажут, что замечали в поведении, как давно и в чём видят проблему. Это помогает составить объективную картину. Родственники, к примеру, могут сообщить о эпизодах странного поведения, которые пациент счёл неважными.
Диагностика – процесс кропотливый, иногда требующий не одного визита. Нет прибора, мгновенно дающего ответ, поэтому важны опыт и интуиция врача. Стоит подчеркнуть, что отсутствие «анализов на психические расстройства» не означает отсутствие биологической основы у них. Медицина просто пока не располагает простыми маркерами, ведь психика очень сложна.
Однако наука движется вперёд: исследуются потенциальные биомаркеры – например, по анализу крови пытаются определить уровни некоторых нейротрофических факторов при депрессии, изучаются когнитивные тесты и сканирование мозга на предмет характерных изменений. Возможно, в будущем диагностика станет более инструментальной. Пока же «золотой стандарт» – клиническая беседа и наблюдение.
Наконец, после сбора всей информации врач формулирует диагноз или несколько (если присутствует сочетание расстройств). Диагноз кодируется по МКБ-10 или МКБ-11, что важно для правильного плана лечения и статистики.
Однако наука движется вперёд: исследуются потенциальные биомаркеры – например, по анализу крови пытаются определить уровни некоторых нейротрофических факторов при депрессии, изучаются когнитивные тесты и сканирование мозга на предмет характерных изменений. Возможно, в будущем диагностика станет более инструментальной. Пока же «золотой стандарт» – клиническая беседа и наблюдение.
Наконец, после сбора всей информации врач формулирует диагноз или несколько (если присутствует сочетание расстройств). Диагноз кодируется по МКБ-10 или МКБ-11, что важно для правильного плана лечения и статистики.
Иногда в заключении указывают несколько линий – основное заболевание, сопутствующие (например: F41.1 – генерализованное тревожное расстройство, F33.0 – рекуррентное депрессивное расстройство, лёгкая степень, в ремиссии). Это необходимо, чтобы охватить все аспекты состояния.
Отметим, что диагноз в психиатрии – не ярлык, а рабочая гипотеза, которая может уточняться. Бывает, что со временем диагноз пересматривают (например, первоначально ставят «расстройство адаптации» после стресса, а если симптомы затянулись и соответствуют критериям депрессии – меняют диагноз). В этом нет ошибки, такова специфика: психика динамична. Главное – человек получает необходимую помощь вне зависимости от формулировки диагноза.
Почему важно обращаться за помощью как можно раньше
Многие люди месяцами, а то и годами откладывают визит,
надеясь «само пройдёт»
надеясь «само пройдёт»
Среди распространённых барьеров стоит страх или стыд перед психиатром. К сожалению, затягивание с обращением ухудшает прогноз[20].
Исследования показали, что в среднем люди тянут около 11 лет от появления первых признаков психического расстройства до получения профессиональной помощи[25]!
За это время лёгкая проблема может перерасти в тяжёлую, добавятся осложнения – например, к тревоге присоединится депрессия, появятся вредные копинговые стратегии (злоупотребление алкоголем, самоизоляция).
Чем раньше начать лечение, тем легче остановить развитие болезни и предотвратить серьёзные последствия[26]. Это как с огнём: проще погасить небольшое пламя, чем разгоревшийся пожар.
Исследования показали, что в среднем люди тянут около 11 лет от появления первых признаков психического расстройства до получения профессиональной помощи[25]!
За это время лёгкая проблема может перерасти в тяжёлую, добавятся осложнения – например, к тревоге присоединится депрессия, появятся вредные копинговые стратегии (злоупотребление алкоголем, самоизоляция).
Чем раньше начать лечение, тем легче остановить развитие болезни и предотвратить серьёзные последствия[26]. Это как с огнём: проще погасить небольшое пламя, чем разгоревшийся пожар.
Раннее обращение важно и потому, что психические страдания – это не то, что нужно терпеть. Вы имеете право на помощь и лучшую жизнь, даже если ваша проблема кажется вам «недостаточно серьёзной».
Врачи отмечают: люди часто обесценивают свои симптомы («у меня же не шизофрения, просто нервы шалят, потерплю»). Но любое нарушение, которое мешает жить – повод проконсультироваться.
Врачи отмечают: люди часто обесценивают свои симптомы («у меня же не шизофрения, просто нервы шалят, потерплю»). Но любое нарушение, которое мешает жить – повод проконсультироваться.
Современные методы терапии настолько разнообразны, что есть возможности помочь при самых разных состояниях и степенях тяжести.
Нет необходимости мучиться от бессонницы, паники или тоски в одиночку, когда существуют эффективные решения. Обращение за помощью – не признак слабости, а наоборот, признак ответственного отношения к своему здоровью.
Какие выгоды даёт раннее вмешательство?
Во-первых, улучшается прогноз. Например, при первых же симптомах психоза (бредовых идей, галлюцинаций) начатое лечение может предотвратить развитие полноценной шизофрении или значительно смягчить её течение. При появлении суицидальных мыслей своевременная терапия способна спасти жизнь.
Во-вторых, сокращается длительность эпизода. Депрессивный эпизод, который мог бы длиться полгода, с антидепрессантами и психотерапией может пройти за 1–2 месяца.
В-третьих, предотвращается «накручивание» проблем: человек, получив помощь, не теряет работу, сохраняет отношения, продолжает учёбу – то есть болезнь меньше ущерба наносит его жизни. Если же пустить на самотёк, могут «снежным комом» нарасти вторичные социальные сложности – долги, конфликты, изоляция – которые потом тоже придётся разбирать.
Во-вторых, сокращается длительность эпизода. Депрессивный эпизод, который мог бы длиться полгода, с антидепрессантами и психотерапией может пройти за 1–2 месяца.
В-третьих, предотвращается «накручивание» проблем: человек, получив помощь, не теряет работу, сохраняет отношения, продолжает учёбу – то есть болезнь меньше ущерба наносит его жизни. Если же пустить на самотёк, могут «снежным комом» нарасти вторичные социальные сложности – долги, конфликты, изоляция – которые потом тоже придётся разбирать.
Ещё один аспект – обращение к специалистам влечёт точную диагностику. Сам человек или его близкие могут ошибаться в понимании, что с ним происходит. Например, родственники могут думать «он просто ленится, ничем не занимается», а на деле это симптомы апатии при начинающейся шизофрении.
Или наоборот, человек может быть убеждён, что у него тяжёлое заболевание («у меня точно биполярка, поэтому настроение скачет»), а врач выявит, что дело в циклотимии или реакции на стресс, требующей совсем другого подхода.
Психиатр или психотерапевт профессионально оценит состояние и подберёт нужную тактику помощи[27][28]. Иногда, кстати, бывает, что за «психическими» жалобами скрывается соматическая проблема – и тогда врач направит к нужному специалисту. Так или иначе, вы проясните ситуацию вместо того, чтобы находиться в неизвестности и догадках.
Или наоборот, человек может быть убеждён, что у него тяжёлое заболевание («у меня точно биполярка, поэтому настроение скачет»), а врач выявит, что дело в циклотимии или реакции на стресс, требующей совсем другого подхода.
Психиатр или психотерапевт профессионально оценит состояние и подберёт нужную тактику помощи[27][28]. Иногда, кстати, бывает, что за «психическими» жалобами скрывается соматическая проблема – и тогда врач направит к нужному специалисту. Так или иначе, вы проясните ситуацию вместо того, чтобы находиться в неизвестности и догадках.
Вас не поставят на какой-то «учёт» только за одну консультацию.
Многих пугает сам факт: «пойти к психиатру».
Здесь важно знать: обращение за психиатрической помощью конфиденциально и регламентировано законом. Психиатры соблюдают врачебную тайну.
Есть также вариант обратиться анонимно (платно в частной клинике). Цель врача – помочь, а не осудить. Современные специалисты настроены поддерживающе. Например, в MHC мы делаем всё, чтобы пациенты чувствовали себя комфортно и безопасно, обращаясь за помощью (об этом – в финальном разделе).
Здесь важно знать: обращение за психиатрической помощью конфиденциально и регламентировано законом. Психиатры соблюдают врачебную тайну.
Есть также вариант обратиться анонимно (платно в частной клинике). Цель врача – помочь, а не осудить. Современные специалисты настроены поддерживающе. Например, в MHC мы делаем всё, чтобы пациенты чувствовали себя комфортно и безопасно, обращаясь за помощью (об этом – в финальном разделе).
Нужно помнить и о такой вещи: психические расстройства сами по себе не проходят, либо проходят ценой потери качества жизни. Если сломана нога, человек инстинктивно идёт к травматологу; если болит зуб – к стоматологу. Но почему-то, когда «болит душа», люди склонны терпеть. Это отчасти следствие мифов (“терпение укрепляет характер” и т.п.), отчасти – страхов перед психиатрией.
Постарайтесь относиться к психическому здоровью как к части общего здоровья. Обращение к психологу, психотерапевту или психиатру – такой же нормальный шаг, как поход к кардиологу или эндокринологу. Более того, психологическая поддержка полезна не только при расстройствах, но и при многих трудных жизненных ситуациях – это может предотвратить развитие болезни.
Помните: вы не одиноки – по статистике, каждый 7-й человек в мире страдает тем или иным психическим расстройством в какой-то период жизни[19]. Многие люди вокруг нас ходят на терапию или принимают медикаменты – просто не все об этом говорят.
Постарайтесь относиться к психическому здоровью как к части общего здоровья. Обращение к психологу, психотерапевту или психиатру – такой же нормальный шаг, как поход к кардиологу или эндокринологу. Более того, психологическая поддержка полезна не только при расстройствах, но и при многих трудных жизненных ситуациях – это может предотвратить развитие болезни.
Помните: вы не одиноки – по статистике, каждый 7-й человек в мире страдает тем или иным психическим расстройством в какой-то период жизни[19]. Многие люди вокруг нас ходят на терапию или принимают медикаменты – просто не все об этом говорят.
Нет ничего постыдного в том, чтобы признать: “мне нужна помощь”. Наоборот, это первый шаг к выздоровлению.
Если вы замечаете признаки у своего близкого – стоит мягко подтолкнуть его к обращению. Нежелание лечиться – часть многих расстройств (апатичному человеку трудно собраться, тревожному страшно идти к врачу, человек с бредом вовсе не считает себя больным).
Вы можете поддержать: выразить своё беспокойство, предложить сходить вместе на консультацию, развеять его страхи о терапии. В конечном счёте решение за самим человеком (кроме случаев, когда состояние угрожает жизни, и требуется недобровольная госпитализация).
Но ваша поддержка может стать решающим фактором. Как отмечают специалисты, даже просто открытый разговор о проблеме без осуждения способен уменьшить стыд и побудить к действию[29][8].
Вы можете поддержать: выразить своё беспокойство, предложить сходить вместе на консультацию, развеять его страхи о терапии. В конечном счёте решение за самим человеком (кроме случаев, когда состояние угрожает жизни, и требуется недобровольная госпитализация).
Но ваша поддержка может стать решающим фактором. Как отмечают специалисты, даже просто открытый разговор о проблеме без осуждения способен уменьшить стыд и побудить к действию[29][8].
Резюме: Обращаться за помощью нужно как можно раньше, не ждать, пока «грянет гром». Ранняя терапия улучшает прогноз, сокращает страдания и сохраняет привычную жизнь.
Психические расстройства – такие же состояния, требующие врача, как и любые другие проблемы со здоровьем. Вовремя получив помощь, человек делает шаг к выздоровлению и предотвращает более серьезные проблемы в будущем.
Психические расстройства – такие же состояния, требующие врача, как и любые другие проблемы со здоровьем. Вовремя получив помощь, человек делает шаг к выздоровлению и предотвращает более серьезные проблемы в будущем.
Распространённые заблуждения и барьеры на пути к лечению
Вокруг психических расстройств существует немало мифов, которые мешают людям вовремя получать помощь. Разберём некоторые из них:
Миф: «Это просто лень/слабость характера».
Факт: Ни депрессию, ни тревожное расстройство, ни тем более шизофрению нельзя объяснить ленью или слабовольностью.
Психические расстройства – это медицинские состояния, со сложными биохимическими и нейропсихологическими изменениями. Человек не выбирает быть в депрессии, так же как не выбирает диабет или астму. Более того, часто пациенты до последнего продолжают через силу выполнять обязанности – пока болезнь буквально не кладёт их в постель. Назвать их ленивыми совершенно несправедливо.
Как отмечает Американская психиатрическая ассоциация, психические заболевания – это не слабость, и лечение их (включая приём лекарств) – не повод для стыда[8]. Напротив, чтобы справляться с такими недугами, требуется немало мужества и внутренней работы.
Как отмечает Американская психиатрическая ассоциация, психические заболевания – это не слабость, и лечение их (включая приём лекарств) – не повод для стыда[8]. Напротив, чтобы справляться с такими недугами, требуется немало мужества и внутренней работы.
Миф: «Психические расстройства не лечатся, раз началось – не избавиться».
Факт: Абсолютное большинство психических расстройств лечится или успешно корректируется.
Да, возможно, не каждое излечивается навсегда, но добиться стойкой ремиссии реально. Существуют эффективные методы лечения – психотерапия, современные медикаменты, реабилитация[19]. Они доказали свою результативность научными исследованиями и клинической практикой.
Например, по данным ВОЗ, при правильной терапии у значительной части людей с депрессией наступает полное выздоровление[19]. Тревожные расстройства хорошо поддаются психотерапии (до 80% успеха по некоторым видам фобий).
Даже при тяжёлых заболеваниях можно добиться улучшения: у большинства пациентов с шизофренией снижается частота и тяжесть психотических эпизодов на фоне лечения, улучшается социальное функционирование.
Сказать, что «не лечится», – неправильно. Другое дело, что лечение требует времени и терпения. Это не волшебная пилюля, а процесс. Но прогресс – возможен: миллионы людей тому доказательство.
Например, по данным ВОЗ, при правильной терапии у значительной части людей с депрессией наступает полное выздоровление[19]. Тревожные расстройства хорошо поддаются психотерапии (до 80% успеха по некоторым видам фобий).
Даже при тяжёлых заболеваниях можно добиться улучшения: у большинства пациентов с шизофренией снижается частота и тяжесть психотических эпизодов на фоне лечения, улучшается социальное функционирование.
Сказать, что «не лечится», – неправильно. Другое дело, что лечение требует времени и терпения. Это не волшебная пилюля, а процесс. Но прогресс – возможен: миллионы людей тому доказательство.
Миф: «Обращаться к психиатру опасно: сразу поставят на учёт, отправят в больницу».
Факт: В наше время добровольность и конфиденциальность – основы психиатрической помощи.
Никто не госпитализирует вас насильно, если вы сами этого не хотите (исключение – редкие случаи, когда человек представляет опасность для себя или окружающих, например, выраженные суицидальные намерения или острый психоз; тогда может потребоваться недобровольное лечение в интересах спасения жизни, но и оно регламентировано судом).
При обычном обращении к психиатру вас не ставят на диспансерный учёт автоматически. Существует понятие консультативного наблюдения: после эпизода лечения пациент может наблюдаться у врача добровольно. Диспансерный учёт сейчас сохраняется для очень узкого круга тяжёлых и хронических заболеваний, требующих постоянного контроля (шизофрения с частыми обострениями, тяжёлые нарушения интеллекта и т.п.), и то по новым правилам даже это носит скорее характер динамического наблюдения, чем карательного учёта.
В частных клиниках вообще никакого «учёта» нет. Вся информация, которую вы сообщаете врачу, защищена врачебной тайной. Поэтому бояться «психдиспансера» не надо. Цель психиатров – лечить, а не регистрировать вас где-то. Если вам не нужна больница, никто силой не направит. Наоборот, сейчас даже при серьёзных диагнозах стараются лечить амбулаторно (дома, посещая врача по расписанию).
Госпитализация нужна только если без неё не обойтись – например, требуется круглосуточное наблюдение или подбор сложной терапии. И даже тогда стараются минимизировать сроки пребывания в стационаре и как можно скорее вернуть человека в привычную среду.
При обычном обращении к психиатру вас не ставят на диспансерный учёт автоматически. Существует понятие консультативного наблюдения: после эпизода лечения пациент может наблюдаться у врача добровольно. Диспансерный учёт сейчас сохраняется для очень узкого круга тяжёлых и хронических заболеваний, требующих постоянного контроля (шизофрения с частыми обострениями, тяжёлые нарушения интеллекта и т.п.), и то по новым правилам даже это носит скорее характер динамического наблюдения, чем карательного учёта.
В частных клиниках вообще никакого «учёта» нет. Вся информация, которую вы сообщаете врачу, защищена врачебной тайной. Поэтому бояться «психдиспансера» не надо. Цель психиатров – лечить, а не регистрировать вас где-то. Если вам не нужна больница, никто силой не направит. Наоборот, сейчас даже при серьёзных диагнозах стараются лечить амбулаторно (дома, посещая врача по расписанию).
Госпитализация нужна только если без неё не обойтись – например, требуется круглосуточное наблюдение или подбор сложной терапии. И даже тогда стараются минимизировать сроки пребывания в стационаре и как можно скорее вернуть человека в привычную среду.
Миф: «Психиатр только и сделает, что посадит на таблетки, а от них человек станет «овощем»».
Факт: Лекарства – лишь один из методов лечения, и современные подходы предусматривают комбинацию психотерапии, медикаментов и психосоциальной поддержки.
Никто не будет пичкать пациента горстями таблеток без необходимости. Назначение препаратов строго обосновано показаниями: если состояние лёгкое – могут вообще обойтись без них, ограничившись разговорами (психотерапией), изменением образа жизни. Если же лекарства нужны (например, при тяжёлой депрессии часто необходим антидепрессант, при шизофрении – антипсихотик), то врач подбирает минимально эффективную дозу и следит за состоянием.
Цель – облегчить страдания пациента, вернуть его к нормальной жизни. Правильно подобранные препараты не «отупляют» и не делают человеком «овощем». Наоборот, когда лекарства снимают мучительные симптомы (панический страх, галлюцинации или глубокую тоску), человек вновь может активно жить. Побочные эффекты, конечно, бывают, но большинство из них управляемы (например, сонливость в начале приёма антидепрессанта обычно проходит через пару недель).
Врачи нового поколения стремятся разъяснять пациенту, зачем назначено то или иное средство, какие есть альтернативы. Более того, психотерапия нередко столь же важна, как таблетки, а иногда и важнее – особенно при лёгких и среднетяжёлых расстройствах. Опять же, в наших (и не только) клиниках широко практикуется командный подход: психиатр работает совместно с психологами и психотерапевтами. Поэтому страх, что «меня зомбируют таблетками», не оправдан. Лекарства – наш союзник, а не враг, если используются грамотно и в сочетании с другими методами помощи[30].
Цель – облегчить страдания пациента, вернуть его к нормальной жизни. Правильно подобранные препараты не «отупляют» и не делают человеком «овощем». Наоборот, когда лекарства снимают мучительные симптомы (панический страх, галлюцинации или глубокую тоску), человек вновь может активно жить. Побочные эффекты, конечно, бывают, но большинство из них управляемы (например, сонливость в начале приёма антидепрессанта обычно проходит через пару недель).
Врачи нового поколения стремятся разъяснять пациенту, зачем назначено то или иное средство, какие есть альтернативы. Более того, психотерапия нередко столь же важна, как таблетки, а иногда и важнее – особенно при лёгких и среднетяжёлых расстройствах. Опять же, в наших (и не только) клиниках широко практикуется командный подход: психиатр работает совместно с психологами и психотерапевтами. Поэтому страх, что «меня зомбируют таблетками», не оправдан. Лекарства – наш союзник, а не враг, если используются грамотно и в сочетании с другими методами помощи[30].
Миф: «У всех сейчас какая-то «диагнозия» – психиатры выдумывают болезни, раньше люди как-то справлялись».
Факт: Здесь сразу несколько заблуждений.
Во-первых, количество диагнозов действительно увеличилось по сравнению с прошлым – не потому, что «поразвелось психов», а потому что наука лучше стала распознавать и классифицировать расстройства. То, на что раньше могли махнуть рукой («истерия», «психопат», «просто пьёт много»), теперь понимают как конкретные расстройства (паническое, пограничное, алкогольная зависимость и т.д.) и могут лечить адресно.
Во-вторых, уровень обращаемости вырос: люди стали чаще искать помощь, тогда как в прошлом многие просто страдали молча. Это хороший тренд – значит, меньше скрытой боли.
В-третьих, утверждение «справлялись» – весьма сомнительно. История полна примеров нераспознанных депрессий, приводивших к трагедиям, «семейных чудаков», которых на самом деле мучила шизофрения без лечения, «буйных пьяниц», страдавших биполярным расстройством. Раньше не могли помочь – но это не значит, что проблемы не было. Сейчас качество психиатрической помощи намного выше, и люди имеют шанс улучшить свою жизнь.
Во-вторых, уровень обращаемости вырос: люди стали чаще искать помощь, тогда как в прошлом многие просто страдали молча. Это хороший тренд – значит, меньше скрытой боли.
В-третьих, утверждение «справлялись» – весьма сомнительно. История полна примеров нераспознанных депрессий, приводивших к трагедиям, «семейных чудаков», которых на самом деле мучила шизофрения без лечения, «буйных пьяниц», страдавших биполярным расстройством. Раньше не могли помочь – но это не значит, что проблемы не было. Сейчас качество психиатрической помощи намного выше, и люди имеют шанс улучшить свою жизнь.
Никаких болезней врачи не придумывают – наоборот, всё тщательно исследуется. Новые диагнозы появляются, но это отражение реальности: например, в последние десятилетия наука выявила отдельные синдромы (комплексное ПТСР или булимию как отдельные расстройства) – раньше их просто сваливали в общие категории или не замечали.
Так что рост числа диагнозов – признак прогресса науки, а не прихоть фармкомпаний. Конечно, мода на психотерапию и просвещение привела к тому, что люди иногда сами себе ставят диагнозы, не всегда корректно (шутливо говорят: «у каждого второго миллениала – БАР или тревожность по самоописанию»).
Здесь задача специалистов – приводить точные критерии, объяснять, где клиническое расстройство, а где просто черта личности или временный стресс. Но если диагноз поставлен врачом по существующим критериям – можете быть уверены, это не выдумка, а отражение вашего состояния, чтобы правильно его лечить.
Здесь задача специалистов – приводить точные критерии, объяснять, где клиническое расстройство, а где просто черта личности или временный стресс. Но если диагноз поставлен врачом по существующим критериям – можете быть уверены, это не выдумка, а отражение вашего состояния, чтобы правильно его лечить.
Миф: «Если начать лечение, придётся пить таблетки всю жизнь и вообще «клеймо» на меня».
Факт: Длительность лечения индивидуальна.
Некоторые состояния требуют краткого курса (например, полгода на антидепрессантах при эпизоде депрессии – и затем отмена при устойчивом улучшении). Другие – более длительной поддержки (скажем, при биполярном расстройстве часто нужны годы стабилизаторов настроения). Но вечной «привязки» к таблеткам нет – лечение пересматривается, дозы снижаются, препараты могут отменяться, если позволяют обстоятельства.
Цель врача – минимально достаточное лечение.
Что касается «клейма»: медицинский диагноз – это не публичный ярлык. Медкарта – документ конфиденциальный. На работу справка от психиатра требуется только на ряд должностей (силовые структуры, управление транспортом и т.п.). Если вы не планируете получать водительские права категории С или работать пилотом, лечение у психиатра никак не всплывёт. Даже для водительских прав категории B сейчас не нужно «справки из ПНД» при отсутствии учёта.
Поэтому не стоит бояться соцпоследствий. Гораздо бóльшие последствия наступят, если не лечить расстройство: оно само может привести к проблемам с работой и общением.
Цель врача – минимально достаточное лечение.
Что касается «клейма»: медицинский диагноз – это не публичный ярлык. Медкарта – документ конфиденциальный. На работу справка от психиатра требуется только на ряд должностей (силовые структуры, управление транспортом и т.п.). Если вы не планируете получать водительские права категории С или работать пилотом, лечение у психиатра никак не всплывёт. Даже для водительских прав категории B сейчас не нужно «справки из ПНД» при отсутствии учёта.
Поэтому не стоит бояться соцпоследствий. Гораздо бóльшие последствия наступят, если не лечить расстройство: оно само может привести к проблемам с работой и общением.
Конечно, это не полный список мифов. Главный вывод – стигма и неверные представления опаснее самого диагноза. Они отдаляют людей от терапии. Поэтому так важно просвещение. Избавляясь от заблуждений, мы убираем барьеры на пути к здоровью.
Психическое расстройство – такое же состояние, как любое другое, и относиться к нему надо без предубеждений, с сочувствием и готовностью помочь.
Психическое расстройство – такое же состояние, как любое другое, и относиться к нему надо без предубеждений, с сочувствием и готовностью помочь.
Современные подходы к лечению: биопсихосоциальная модель на практике
Современная психиатрия использует комплексный, или биопсихосоциальный подход к помощи пациентам. Это означает, что врачи учитывают все аспекты: биологические (что происходит в организме), психологические (личность, мысли, эмоции) и социальные (окружение, поддержка).
Цель – не просто убрать симптомы таблеткой, а помочь человеку восстановить полноценную жизнь. В практике это реализуется через сочетание разных методов:
Цель – не просто убрать симптомы таблеткой, а помочь человеку восстановить полноценную жизнь. В практике это реализуется через сочетание разных методов:
Медикаментозная терапия
Препараты психофармакотерапии – важный инструмент.
Сейчас есть несколько основных классов:
Правильно подобранное лекарство способно существенно облегчить страдания: антидепрессанты, например, могут нормализовать уровень серотонина и норадреналина, что приводит к уходу подавленности[31].
Сейчас есть несколько основных классов:
- антидепрессанты (улучшают настроение, убирают тревогу и апатию при депрессиях и тревожных расстройствах),
- анксиолитики или транквилизаторы (быстро снимают острые проявления тревоги, паники – используются коротким курсом),
- нейролептики (антипсихотики, убирают бред, галлюцинации, успокаивают психику при психозах, атипичные нейролептики также применяются при биполярном и тяжёлой депрессии),
- нормотимики (стабилизаторы настроения, предотвращают перепады при биполярном расстройстве, пример – соли лития или противоэпилептические в психиатрии),
- психостимуляторы (иногда применяются при синдромах дефицита внимания),
- седативные, снотворные (для коррекции сна).
Правильно подобранное лекарство способно существенно облегчить страдания: антидепрессанты, например, могут нормализовать уровень серотонина и норадреналина, что приводит к уходу подавленности[31].
Важно, что лекарства назначаются индивидуально: врачу нужно учесть диагноз, тяжесть, противопоказания.
Часто комбинируются несколько средств (например, антидепрессант + нейролептик при шизоаффективном расстройстве, или антидепрессант + нормотимик при хронической депрессии). Медикаменты не вызывают «ломки» или формирования классической зависимости (кроме редких случаев транквилизаторов, поэтому их осторожно назначают).
Большинство современных препаратов безопасны при длительном приёме, а их побочные эффекты контролируемы. Тем не менее, цель – не держать пациента вечно на таблетках, а помочь встать на ноги. После улучшения врач может снизить дозы, отменить часть средств. Как и при гипертонии или диабете, иногда поддержку надо продолжать долго, но это лучше, чем тяжёлые обострения.
Большинство современных препаратов безопасны при длительном приёме, а их побочные эффекты контролируемы. Тем не менее, цель – не держать пациента вечно на таблетках, а помочь встать на ноги. После улучшения врач может снизить дозы, отменить часть средств. Как и при гипертонии или диабете, иногда поддержку надо продолжать долго, но это лучше, чем тяжёлые обострения.
Психотерапия
Это, по сути, лечение разговором и другими психологическими техниками. На сегодня множество научно обоснованных направлений психотерапии доказали эффективность.
Практически для любого расстройства есть свой метод психотерапии: при фобиях – методы экспозиции (постепенного преодоления страха), при ПТСР – метод десенсибилизации и переработки травмы (EMDR) или КПТ с проработкой травматических воспоминаний, при пограничном расстройстве личности – диалектико-поведенческая терапия (ДПТ) и т.д.
Психотерапия может действовать не хуже лекарств, а порой и лучше – особенно в долгосрочной перспективе, так как учит человека самостоятельно управлять своим состоянием. Оптимально сочетание: медикаменты снимают острое страдание, а терапия закрепляет улучшение и предотвращает рецидивы, развивая навыки.
Психотерапия – процесс не быстрый (сеансы обычно раз в неделю, курс от 8–10 до нескольких месяцев и более), но ее эффект зачастую сохраняется на всю жизнь в виде нового взгляда на проблемы и умения решать их.
- Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) – одна из наиболее распространённых: она учит распознавать и менять деструктивные мысли и поведение, чтобы справляться с депрессией, тревогой, обсессиями и т.п. (например, при депрессии КПТ помогает преодолеть негативные убеждения о себе и мире, выработать новые навыки поведения)[31].
- Психодинамическая терапия – помогают проработать внутренние конфликты, эмоции, лучше понимать себя.
- Семейная терапия необходима, когда проблемы тесно связаны с взаимодействием в семье – терапевт работает сразу с несколькими членами семьи, чтобы изменить нездоровые паттерны общения (это очень полезно, скажем, при подростковых проблемах, созависимости, психотических расстройствах, чтобы семья научилась правильной поддержке).
- Групповая терапия позволяет людям с похожими трудностями делиться опытом и вместе находить решения под руководством специалиста.
Практически для любого расстройства есть свой метод психотерапии: при фобиях – методы экспозиции (постепенного преодоления страха), при ПТСР – метод десенсибилизации и переработки травмы (EMDR) или КПТ с проработкой травматических воспоминаний, при пограничном расстройстве личности – диалектико-поведенческая терапия (ДПТ) и т.д.
Психотерапия может действовать не хуже лекарств, а порой и лучше – особенно в долгосрочной перспективе, так как учит человека самостоятельно управлять своим состоянием. Оптимально сочетание: медикаменты снимают острое страдание, а терапия закрепляет улучшение и предотвращает рецидивы, развивая навыки.
Психотерапия – процесс не быстрый (сеансы обычно раз в неделю, курс от 8–10 до нескольких месяцев и более), но ее эффект зачастую сохраняется на всю жизнь в виде нового взгляда на проблемы и умения решать их.
Психотерапия может действовать не хуже лекарств, а порой и лучше – особенно в долгосрочной перспективе, так как учит человека самостоятельно управлять своим состоянием.
Оптимально сочетание: медикаменты снимают острое страдание, а терапия закрепляет улучшение и предотвращает рецидивы, развивая навыки. Психотерапия – процесс не быстрый (сеансы обычно раз в неделю, курс от 8–10 до нескольких месяцев и более), но ее эффект зачастую сохраняется на всю жизнь в виде нового взгляда на проблемы и умения решать их.
Психообразование
Это направление, целью которого является обучение пациента (и иногда его семьи) пониманию своего заболевания и методам самопомощи. Знание – сила: когда человек понимает, с чем имеет дело, ему легче принять диагноз и активно участвовать в лечении.
Например, психообразовательные занятия при биполярном расстройстве учат распознавать ранние признаки маний или депрессий, соблюдать режим дня, что существенно снижает частоту обострений[32]. Родственников людей с шизофренией обучают правильному общению с больным, способам преодоления негативизма, что уменьшает стресс в семье и риск рецидива.
Психообразование обычно проводится в форме бесед, брошюр, иногда групповых лекций. Врач или психолог разъясняет простым языком суть расстройства (например: «паническая атака сама по себе не смертельна и проходит за 10 минут, нужно в момент приступа делать то-то...»).
Осведомлённость развенчивает страх неизвестного – пациент перестаёт, к примеру, думать, что он «сходит с ума» во время паники, если знает природу симптомов, и быстрее берёт их под контроль. Психообразование – не разовая акция: на протяжении лечения врач постоянно объясняет, что и почему он назначает, как действует лекарство, каковы признаки улучшения. Такой «союз врача и пациента» – залог успеха терапии.
Например, психообразовательные занятия при биполярном расстройстве учат распознавать ранние признаки маний или депрессий, соблюдать режим дня, что существенно снижает частоту обострений[32]. Родственников людей с шизофренией обучают правильному общению с больным, способам преодоления негативизма, что уменьшает стресс в семье и риск рецидива.
Психообразование обычно проводится в форме бесед, брошюр, иногда групповых лекций. Врач или психолог разъясняет простым языком суть расстройства (например: «паническая атака сама по себе не смертельна и проходит за 10 минут, нужно в момент приступа делать то-то...»).
Осведомлённость развенчивает страх неизвестного – пациент перестаёт, к примеру, думать, что он «сходит с ума» во время паники, если знает природу симптомов, и быстрее берёт их под контроль. Психообразование – не разовая акция: на протяжении лечения врач постоянно объясняет, что и почему он назначает, как действует лекарство, каковы признаки улучшения. Такой «союз врача и пациента» – залог успеха терапии.
Социальная реабилитация и поддержка
Психическое здоровье тесно связано с образом жизни и окружением, поэтому восстановление включает меры социальной поддержки. Сюда можно отнести помощь в трудоустройстве, восстановлении навыков общения, организации досуга.
В клиниках и реабилитационных центрах проводятся специальные тренинги социальных навыков: пациентов учат, как вести беседу, как планировать бюджет, как справляться с бытовыми делами, если из-за болезни эти умения пострадали.
Например, люди с шизофренией после тяжелого эпизода иногда заново учатся самому простому – покупать продукты, пользоваться транспортом – под присмотром инструктора. Также есть трудотерапия – привлечение к посильной работе, творческим занятиям, чтобы человек вновь почувствовал свою продуктивность.
В клиниках и реабилитационных центрах проводятся специальные тренинги социальных навыков: пациентов учат, как вести беседу, как планировать бюджет, как справляться с бытовыми делами, если из-за болезни эти умения пострадали.
Например, люди с шизофренией после тяжелого эпизода иногда заново учатся самому простому – покупать продукты, пользоваться транспортом – под присмотром инструктора. Также есть трудотерапия – привлечение к посильной работе, творческим занятиям, чтобы человек вновь почувствовал свою продуктивность.
Группы поддержки и взаимопомощи – важный элемент: общение с людьми, имеющими схожий опыт, даёт ощущение принятия и понимания. Нередко неформальные объединения (например, клубы для людей с биполярным расстройством или группы 12 шагов для зависимых) становятся для пациентов второй семьёй.
Семейная работа – отдельный пласт. Если у человека есть семья, обязательно привлекаются близкие: им объясняют особенности расстройства, как реагировать на трудности, как поддерживать, не усиливая проблему упрёками или неправильным поведением. Например, при анорексии семейная терапия – один из ключевых методов, так как без изменения отношений в семье успеха не достичь.
Социальная поддержка включает и юридические аспекты: помощь в оформлении инвалидности, если нужно, защита прав пациентов (например, право на облегчённые условия труда). Цель всех этих мер – реинтеграция человека в общество. Плохой вариант, если пациент вылечился медикаментозно, но остался изолированным, без работы и целей – велика вероятность регресса. Поэтому хорошие клиники сопровождают пациента не только таблетками, но и всесторонней поддержкой в возвращении к нормальной жизни[33][34].
Социальная поддержка включает и юридические аспекты: помощь в оформлении инвалидности, если нужно, защита прав пациентов (например, право на облегчённые условия труда). Цель всех этих мер – реинтеграция человека в общество. Плохой вариант, если пациент вылечился медикаментозно, но остался изолированным, без работы и целей – велика вероятность регресса. Поэтому хорошие клиники сопровождают пациента не только таблетками, но и всесторонней поддержкой в возвращении к нормальной жизни[33][34].
Дополнительные и альтернативные методы
К ним можно отнести физиотерапию, лечебную физкультуру, арт-терапию (лечение творчеством), практики релаксации (йога, медитация, дыхательные упражнения. Эти методы не заменяют основного лечения, но часто дополняют его, улучшая результаты.
Например, при тревожных расстройствах хорошо работают техники медитации майндфулнесс – они снижают уровень физиологического возбуждения и обучают клиента спокойно наблюдать свои тревожные мысли.
Арт-терапия полезна при постстрессовых и личностных проблемах – через рисование, музыку, драматизацию человек выражает то, что тяжело сказать словами, и прорабатывает внутренние конфликты.
Спорт и физическая активность – признанные адъюванты: регулярные аэробные упражнения улучшают настроение, служат профилактикой депрессии, помогают при тревоге (за счёт выброса эндорфинов и тренировки регуляции стресса). Поэтому зачастую в план лечения включают ЛФК, прогулки, йогу.
Диетические рекомендации тоже актуальны: связь кишечника и мозга активно изучается, и уже сейчас врачи советуют при депрессии богатую омега-3 и витаминами пищу, при тревоге – ограничивать стимуляторы типа кофеина и сахара. Все эти меры относятся к психогигиене – образу жизни, поддерживающему психику.
Например, при тревожных расстройствах хорошо работают техники медитации майндфулнесс – они снижают уровень физиологического возбуждения и обучают клиента спокойно наблюдать свои тревожные мысли.
Арт-терапия полезна при постстрессовых и личностных проблемах – через рисование, музыку, драматизацию человек выражает то, что тяжело сказать словами, и прорабатывает внутренние конфликты.
Спорт и физическая активность – признанные адъюванты: регулярные аэробные упражнения улучшают настроение, служат профилактикой депрессии, помогают при тревоге (за счёт выброса эндорфинов и тренировки регуляции стресса). Поэтому зачастую в план лечения включают ЛФК, прогулки, йогу.
Диетические рекомендации тоже актуальны: связь кишечника и мозга активно изучается, и уже сейчас врачи советуют при депрессии богатую омега-3 и витаминами пищу, при тревоге – ограничивать стимуляторы типа кофеина и сахара. Все эти меры относятся к психогигиене – образу жизни, поддерживающему психику.
Новейшие биологические методы
В случаях, когда традиционные меры не помогают, применяют высокотехнологичные методы.
Например:
Они показывают, что будущее – за таргетным влиянием на конкретные цепи мозга.
Ещё одна инновация – нейробиологическая обратная связь (нейрофидбек): человеку дают игру или задачу, управляемую его же мозговыми волнами на ЭЭГ, тем самым тренируя нормализовать эти волны (например, уменьшать бета-ритм, связанный с тревогой). Это пока не полностью стандартизировано, но исследования идут.
Например:
- Электросудорожная терапия (ЭСТ) – её современные сеансы проводятся под наркозом и мышечными релаксантами, это эффективное средство при тяжёлой депрессии с суицидальным риском, когда нужно быстро вывести человека из опасного состояния[35].
- Транскраниальная магнитная стимуляция (ТМС) – более новый метод, магнитным полем стимулируют определённые зоны мозга, что помогает при депрессии и некоторых других расстройствах, особенно если медикаменты не дали эффекта[35].
- Вагусная нейростимуляция и глубокая стимуляция мозга – пока редкие нейрохирургические подходы, применяемые в самых резистентных (устойчивых к лечению) случаях.
Они показывают, что будущее – за таргетным влиянием на конкретные цепи мозга.
Ещё одна инновация – нейробиологическая обратная связь (нейрофидбек): человеку дают игру или задачу, управляемую его же мозговыми волнами на ЭЭГ, тем самым тренируя нормализовать эти волны (например, уменьшать бета-ритм, связанный с тревогой). Это пока не полностью стандартизировано, но исследования идут.
Лучшие результаты достигаются,
когда лечение
комбинируется
когда лечение
комбинируется
Важно подчеркнуть: все перечисленные подходы – не взаимоисключающие, а дополняющие друг друга.
Например, при шизофрении базис – нейролептики, но без психосоциальной реабилитации пациенту трудно вернуться в общество; при депрессии антидепрессант поможет встать с постели, но психотерапия научит предотвращать рецидив; при алкоголизме детоксикация выведет из запоя, но без психотерапии и поддержки высок риск сорваться вновь.
Поэтому сегодня реализуется мультидисциплинарный подход: над случаем работает команда – психиатр, психолог(и), социальный работник, иногда специалисты по трудоустройству, эрготерапевты, реабилитологи.
Например, при шизофрении базис – нейролептики, но без психосоциальной реабилитации пациенту трудно вернуться в общество; при депрессии антидепрессант поможет встать с постели, но психотерапия научит предотвращать рецидив; при алкоголизме детоксикация выведет из запоя, но без психотерапии и поддержки высок риск сорваться вновь.
Поэтому сегодня реализуется мультидисциплинарный подход: над случаем работает команда – психиатр, психолог(и), социальный работник, иногда специалисты по трудоустройству, эрготерапевты, реабилитологи.
Помимо лечения самого расстройства, используется стратегия укрепления ресурсов пациента: развитие хобби, поддержка его позитивных начинаний, духовные практики (если это приемлемо для человека). Такой целостный подход рассматривает человека не как «носителя симптомов», а как личность со своими сильными сторонами, на которые можно опереться.
Перспективные и развивающиеся направления психиатрии
XXI век принес много нового в понимание мозга и психики, и эти открытия прокладывают путь к будущим улучшениям в лечении. Вот некоторые актуальные тренды и перспективы в области ментального здоровья:
Нейронаука и биологические маркеры
Современные исследования мозга – с помощью МРТ, ПЭТ, электроэнцефалографии и других методов – постепенно раскрывают, что происходит при психических расстройствах на уровне нейронных сетей.
Уже обнаружены, например, отличия в активности определённых зон мозга при депрессии (гиперактивность миндалины, «эмоционального центра», и снижение активности лобных долей) или при обсессивно-компульсивном расстройстве (сверхактивные нейронные петли в стриатуме).
Генетика тоже идёт вперёд: найдено множество генов, немножко влияющих на риск (каждый по чуть-чуть), скажем, для шизофрении известно более 100 участков генома, связанных с предрасположенностью.
Появляется идея «биологических тестов»: учёные ищут биомаркеры – вещества в крови или объективные тесты, которые могли бы подтвердить диагноз или предсказать, какой препарат подойдёт. Например, идут исследования по маркеру воспаления при депрессии: у некоторых пациентов выявляют повышенные цитокины, и это может подсказать применять ли противовоспалительные средства вместе с антидепрессантами.
Пока это всё на уровне науки, но в ближайшие годы мы можем увидеть более «точную психиатрию», основанную на объективных данных – анализах, сканировании. Это избавит от части неопределённости в диагностике и выборе лечения.
Уже обнаружены, например, отличия в активности определённых зон мозга при депрессии (гиперактивность миндалины, «эмоционального центра», и снижение активности лобных долей) или при обсессивно-компульсивном расстройстве (сверхактивные нейронные петли в стриатуме).
Генетика тоже идёт вперёд: найдено множество генов, немножко влияющих на риск (каждый по чуть-чуть), скажем, для шизофрении известно более 100 участков генома, связанных с предрасположенностью.
Появляется идея «биологических тестов»: учёные ищут биомаркеры – вещества в крови или объективные тесты, которые могли бы подтвердить диагноз или предсказать, какой препарат подойдёт. Например, идут исследования по маркеру воспаления при депрессии: у некоторых пациентов выявляют повышенные цитокины, и это может подсказать применять ли противовоспалительные средства вместе с антидепрессантами.
Пока это всё на уровне науки, но в ближайшие годы мы можем увидеть более «точную психиатрию», основанную на объективных данных – анализах, сканировании. Это избавит от части неопределённости в диагностике и выборе лечения.
Персонализированный подход (precision psychiatry)
С учётом биологических открытий, всё больше говорится о персонализации лечения. Сейчас подбор медикаментов часто происходит методом проб и ошибок – одному пациенту подошёл один антидепрессант, другому – другой.
В будущем, вероятно, генетическое тестирование поможет предсказывать, какой препарат будет эффективен и безопасен именно для данного человека. Уже существуют фармакогенетические тесты: по ДНК определяют вариации ферментов печени (например, CYP2D6, CYP2C19), которые влияют на скорость метаболизма лекарств.
Это помогает подобрать дозу: если у человека выявлен ультрабыстрый метаболизатор антидепрессантов, ему могут сразу назначить чуть более высокую дозу.
Персонализация касается и психотерапии: исследуются факторы, по которым видно, какая терапия лучше – скажем, людям с определённым когнитивным стилем больше поможет КПТ, а другим – психодинамический подход.
Индивидуализация учитывает также предпочтения самого пациента: кого-то религиозного поддержит беседа со священником (связь духовности и терапии изучается), кому-то важнее семейный круг, и терапия будет строиться, вовлекая близких.
Персонализированный подход – это отход от принципа «один размер для всех» и движение к «терапии на заказ», основанной на характеристиках пациента.
В перспективе – разработка новых препаратов, таргетных молекул подтипы расстройств. Например, сейчас депрессии очень разнородны; возможно, выделят подгруппы (воспалительная депрессия, гормональная депрессия, «усиленная стрессом» депрессия) и для каждой будет своя тактика. Эта тенденция уже называют «precision medicine» в психиатрии[36].
В будущем, вероятно, генетическое тестирование поможет предсказывать, какой препарат будет эффективен и безопасен именно для данного человека. Уже существуют фармакогенетические тесты: по ДНК определяют вариации ферментов печени (например, CYP2D6, CYP2C19), которые влияют на скорость метаболизма лекарств.
Это помогает подобрать дозу: если у человека выявлен ультрабыстрый метаболизатор антидепрессантов, ему могут сразу назначить чуть более высокую дозу.
Персонализация касается и психотерапии: исследуются факторы, по которым видно, какая терапия лучше – скажем, людям с определённым когнитивным стилем больше поможет КПТ, а другим – психодинамический подход.
Индивидуализация учитывает также предпочтения самого пациента: кого-то религиозного поддержит беседа со священником (связь духовности и терапии изучается), кому-то важнее семейный круг, и терапия будет строиться, вовлекая близких.
Персонализированный подход – это отход от принципа «один размер для всех» и движение к «терапии на заказ», основанной на характеристиках пациента.
В перспективе – разработка новых препаратов, таргетных молекул подтипы расстройств. Например, сейчас депрессии очень разнородны; возможно, выделят подгруппы (воспалительная депрессия, гормональная депрессия, «усиленная стрессом» депрессия) и для каждой будет своя тактика. Эта тенденция уже называют «precision medicine» в психиатрии[36].
Цифровая психиатрия и технологические решения
Технологии уже меняют область ментального здоровья. Во-первых, это телепсихиатрия – консультации психотерапевта или психиатра по видеосвязи. Она расширила доступность помощи: люди в отдалённых регионах могут получать поддержку, не выезжая в крупные центры.
Во-вторых, мобильные приложения для психического здоровья. Их тысячи – от трекеров настроения, которые напоминают записывать, как вы себя чувствуете, до полноценных терапевтических программ. Например, есть приложения для когнитивно-поведенческой самопомощи при бессоннице, которые по сути заменяют человека-терапевта на алгоритм, и это показало эффективность в исследованиях.
Чаты-боты психологической помощи – ещё одно новое направление: искусственный интеллект, обученный терапевтическим техникам, может круглосуточно общаться с человеком, давать упражнения (конечно, это не равнозначно живому специалисту, но как поддержка – полезно).
Виртуальная реальность (VR) внедряется для лечения фобий и ПТСР: создаются симулированные среды, где пациент в безопасной обстановке сталкивается со своими страхами под контролем терапевта, чтобы постепенно их преодолеть[37][38]. Например, VR-терапия используется для лечения боязни высоты, полётов, социальных фобий – человек надевает шлем и «тренируется» в виртуальной ситуации.
Социальные сети и онлайн-сообщества тоже стали частью психосферы: существуют закрытые группы поддержки онлайн, форумы, где люди делятся опытом, и это помогает не чувствовать себя одиноким.
Конечно, у цифровых технологий есть и риски (не все приложения качественные, есть вопросы приватности данных, эффективность не всегда доказана). Но в целом digital mental health – огромный пласт, способный демократизировать психиатрию, сделать помощь более массовой и дешёвой[39].
ВОЗ уже давно говорит о потенциале мобильных технологий для охраны психического здоровья, особенно в странах, где не хватает специалистов[39].
Во-вторых, мобильные приложения для психического здоровья. Их тысячи – от трекеров настроения, которые напоминают записывать, как вы себя чувствуете, до полноценных терапевтических программ. Например, есть приложения для когнитивно-поведенческой самопомощи при бессоннице, которые по сути заменяют человека-терапевта на алгоритм, и это показало эффективность в исследованиях.
Чаты-боты психологической помощи – ещё одно новое направление: искусственный интеллект, обученный терапевтическим техникам, может круглосуточно общаться с человеком, давать упражнения (конечно, это не равнозначно живому специалисту, но как поддержка – полезно).
Виртуальная реальность (VR) внедряется для лечения фобий и ПТСР: создаются симулированные среды, где пациент в безопасной обстановке сталкивается со своими страхами под контролем терапевта, чтобы постепенно их преодолеть[37][38]. Например, VR-терапия используется для лечения боязни высоты, полётов, социальных фобий – человек надевает шлем и «тренируется» в виртуальной ситуации.
Социальные сети и онлайн-сообщества тоже стали частью психосферы: существуют закрытые группы поддержки онлайн, форумы, где люди делятся опытом, и это помогает не чувствовать себя одиноким.
Конечно, у цифровых технологий есть и риски (не все приложения качественные, есть вопросы приватности данных, эффективность не всегда доказана). Но в целом digital mental health – огромный пласт, способный демократизировать психиатрию, сделать помощь более массовой и дешёвой[39].
ВОЗ уже давно говорит о потенциале мобильных технологий для охраны психического здоровья, особенно в странах, где не хватает специалистов[39].
Ранние вмешательства и профилактика
Смещается фокус с лечения уже развернувшихся тяжелых стадий на раннее выявление и профилактику. Появилась концепция intervention services – службы раннего вмешательства, например, для молодых людей с первыми признаками психоза.
Исследования показывают: если в течение первых 1–2 лет после дебюта шизофрении пациент получает интенсивную комплексную поддержку (медикаменты + психотерапия + семейная работа + помощь с учёбой/работой), то долгосрочный исход гораздо лучше – люди реже хронически выпадают из жизни, больше ремиссий, меньше госпитализаций. Поэтому во многих странах делают программы «Early Psychosis».
Аналогично, существуют инициативы ранней помощи при депрессии у подростков – тренинги стрессоустойчивости в школах, обучение учителей замечать признаки. Психическое здоровье детей и подростков вообще стало приоритетом: половина всех психических проблем начинается до 14 лет[40], поэтому инвестиции в детскую психиатрию – это профилактика взрослых случаев. Программы «Mental Health in schools» учат школьников навыкам эмоциональной саморегуляции, обращению за помощью.
Суицидопрофилактика – отдельное важное направление: создаются кризисные линии (в том числе по телефону, чату 24/7), внедряются тренинги для врачей общей практики по выявлению депрессии, ограничивается доступ к средствам суицида (например, контроль продажи огнестрельного оружия, изменение упаковки лекарств).
Цель всех этих мер – не ждать, пока человек окажется на грани, а вмешаться заранее. Также популярна идея психического благополучия на рабочем месте: корпоративные программы по снижению стресса, консультации психологов для сотрудников, гибкий график – всё это снижает риск выгорания и депрессий у работающего населения.
Таким образом, психиатрия выходит из стен больниц в сообщество, на уровень школьных, университетских, корпоративных и общинных инициатив.
Исследования показывают: если в течение первых 1–2 лет после дебюта шизофрении пациент получает интенсивную комплексную поддержку (медикаменты + психотерапия + семейная работа + помощь с учёбой/работой), то долгосрочный исход гораздо лучше – люди реже хронически выпадают из жизни, больше ремиссий, меньше госпитализаций. Поэтому во многих странах делают программы «Early Psychosis».
Аналогично, существуют инициативы ранней помощи при депрессии у подростков – тренинги стрессоустойчивости в школах, обучение учителей замечать признаки. Психическое здоровье детей и подростков вообще стало приоритетом: половина всех психических проблем начинается до 14 лет[40], поэтому инвестиции в детскую психиатрию – это профилактика взрослых случаев. Программы «Mental Health in schools» учат школьников навыкам эмоциональной саморегуляции, обращению за помощью.
Суицидопрофилактика – отдельное важное направление: создаются кризисные линии (в том числе по телефону, чату 24/7), внедряются тренинги для врачей общей практики по выявлению депрессии, ограничивается доступ к средствам суицида (например, контроль продажи огнестрельного оружия, изменение упаковки лекарств).
Цель всех этих мер – не ждать, пока человек окажется на грани, а вмешаться заранее. Также популярна идея психического благополучия на рабочем месте: корпоративные программы по снижению стресса, консультации психологов для сотрудников, гибкий график – всё это снижает риск выгорания и депрессий у работающего населения.
Таким образом, психиатрия выходит из стен больниц в сообщество, на уровень школьных, университетских, корпоративных и общинных инициатив.
Интеграция с общей медициной
Психическое здоровье перестаёт быть обособленной сферой – оно всё теснее вплетается в обычную медицину. Концепция «integrated care» (интегрированной помощи) предполагает, что в поликлиниках и общих стационарах доступны услуги по психическому здоровью.
Например, в ряде стран прямо в кабинетах терапевтов работают прикреплённые психологи или психиатры: если пациент пришёл к кардиологу с гипертонией, а у него на фоне этого тревога – его тут же направят к психотерапевту в том же центре. Или наоборот, в психиатрических клиниках стали уделять внимание физическому здоровью пациентов (часто игнорируемому ранее). Такая взаимопроникающая модель позволяет лечить человека целостно.
ВОЗ активно рекомендует «интегрировать охрану психического здоровья в первичную медико-санитарную помощь»[41] – то есть чтобы любой семейный врач умел распознать депрессию или алкоголизм и оказать первичную поддержку.
В будущем, вероятно, исчезнет жёсткое разделение: психиатрия станет такой же частью поликлиники, как педиатрия или хирургия. Это поможет и бороться со стигмой – люди не будут бояться психиатрии, если она рядом и привычна.
Уже появляются модели консультационной психиатрии: психиатр консультирует пациентов в соматических больницах (например, при онкологических заболеваниях – ведь у 30-40% онкопациентов бывают депрессивные эпизоды, требующие внимания).
Также развивается направление поведенческой медицины – когда к лечению соматических болезней подключают психологов (например, научить человека с диабетом справляться со стрессом, чтобы он не срывался с диеты; или помочь кардиопациенту преодолеть страх повторного приступа). Всё это делает медицинскую помощь более эффективной в целом.
Например, в ряде стран прямо в кабинетах терапевтов работают прикреплённые психологи или психиатры: если пациент пришёл к кардиологу с гипертонией, а у него на фоне этого тревога – его тут же направят к психотерапевту в том же центре. Или наоборот, в психиатрических клиниках стали уделять внимание физическому здоровью пациентов (часто игнорируемому ранее). Такая взаимопроникающая модель позволяет лечить человека целостно.
ВОЗ активно рекомендует «интегрировать охрану психического здоровья в первичную медико-санитарную помощь»[41] – то есть чтобы любой семейный врач умел распознать депрессию или алкоголизм и оказать первичную поддержку.
В будущем, вероятно, исчезнет жёсткое разделение: психиатрия станет такой же частью поликлиники, как педиатрия или хирургия. Это поможет и бороться со стигмой – люди не будут бояться психиатрии, если она рядом и привычна.
Уже появляются модели консультационной психиатрии: психиатр консультирует пациентов в соматических больницах (например, при онкологических заболеваниях – ведь у 30-40% онкопациентов бывают депрессивные эпизоды, требующие внимания).
Также развивается направление поведенческой медицины – когда к лечению соматических болезней подключают психологов (например, научить человека с диабетом справляться со стрессом, чтобы он не срывался с диеты; или помочь кардиопациенту преодолеть страх повторного приступа). Всё это делает медицинскую помощь более эффективной в целом.
Новые медикаменты и методы терапии
Фармакология не стоит на месте. После некоторого «застоя» в разработке психопрепаратов (большинство нынешних антидепрессантов и нейролептиков – это вариации открытий 20 века) в последние годы появились инновации.
Например, для лечения резистентной депрессии одобрен препарат эскетамин – производное кетамина, которое действует на другую систему (глутаматную) и способно снимать острые суицидальные мысли за считанные часы. Появляются новые поколения нейролептиков с более избирательным действием и меньшими побочными эффектами.
В области психотерапии тоже новшества: развиваются онлайн-терапия (через видеосвязь), уже упомянутые VR-терапия, терапия с помощью искусственного интеллекта (программы, анализирующие речи пациента и подсказывающие терапевту оптимальную тактику – пока на этапе пилотов).
Ожидается, что с ростом понимания нейробиологии будут появляться принципиально новые подходы к лечению – возможно, генные, иммунологические (есть гипотеза об аутоиммунной природе некоторых психозов – их пробуют лечить иммунотерапией).
Уже сегодня известно про связь кишечной микрофлоры и настроения – идут исследования психобиотиков (пробиотиков, улучшающих психическое состояние). Всё это – горизонты будущего, которые в следующие 10-20 лет могут войти в практику.
Например, для лечения резистентной депрессии одобрен препарат эскетамин – производное кетамина, которое действует на другую систему (глутаматную) и способно снимать острые суицидальные мысли за считанные часы. Появляются новые поколения нейролептиков с более избирательным действием и меньшими побочными эффектами.
В области психотерапии тоже новшества: развиваются онлайн-терапия (через видеосвязь), уже упомянутые VR-терапия, терапия с помощью искусственного интеллекта (программы, анализирующие речи пациента и подсказывающие терапевту оптимальную тактику – пока на этапе пилотов).
Ожидается, что с ростом понимания нейробиологии будут появляться принципиально новые подходы к лечению – возможно, генные, иммунологические (есть гипотеза об аутоиммунной природе некоторых психозов – их пробуют лечить иммунотерапией).
Уже сегодня известно про связь кишечной микрофлоры и настроения – идут исследования психобиотиков (пробиотиков, улучшающих психическое состояние). Всё это – горизонты будущего, которые в следующие 10-20 лет могут войти в практику.
Подводя итог, перспективы психиатрии выглядят оптимистично. Она становится более научной, точной, гуманной и доступной. Стираются границы между психическим и физическим здоровьем, появляются технологии, облегчающие жизнь пациентам, расширяются возможности вмешаться раньше, чем болезнь разрушит судьбу.
Конечно, пока остаётся много загадок – например, нет до конца понятого механизма, отчего именно у конкретного человека начинается шизофрения, или как навсегда излечить хроническую депрессию.
Конечно, пока остаётся много загадок – например, нет до конца понятого механизма, отчего именно у конкретного человека начинается шизофрения, или как навсегда излечить хроническую депрессию.
Но прогресс очевиден: то, что раньше считалось неизлечимым, теперь успешно лечится, а общество постепенно избавляется от предрассудков.
Как мы в MHC относимся к ментальному здоровью наших пациентов
Наша клиника строит свою работу на перечисленных выше принципах – уважительно, конфиденциально, индивидуально и обязательно с опорой на доказательность. Что это означает на практике?
Уважительное отношение и этика
В MHC каждый пациент – это прежде всего личность, а не «носитель диагноза». Мы придерживаемся принципов неосуждения и эмпатии. Каким бы ни был ваш жизненный опыт, какие бы симптомы вас ни беспокоили – вы встретите понимание.
Наши специалисты осознают, как сложно порой сделать шаг к врачу, и ценят доверие, которое вы оказываете, обращаясь к нам. Поэтому строится атмосфера равноправного диалога: врач – ваш партнёр в выздоровлении, вместе с вами принимает решения, объясняет и обсуждает варианты.
Мы исключаем любые стигматизирующие высказывания. Как говорилось выше, человек не сводится к своему расстройству – и у нас это не пустые слова. Ведётся постоянное обучение персонала этичным коммуникациям, обновляются протоколы информированного согласия.
Конфиденциальность гарантируется: все ваши данные хранятся в защищённой системе, информация не разглашается без вашего согласия. Вы можете быть уверены, что факт обращения останется между нами (за исключением тех случаев, когда вы сами захотите привлечь родственников или других врачей – с вашего разрешения мы сотрудничаем, например, с вашим терапевтом или психоневрологическим диспансером при необходимости).
Наши специалисты осознают, как сложно порой сделать шаг к врачу, и ценят доверие, которое вы оказываете, обращаясь к нам. Поэтому строится атмосфера равноправного диалога: врач – ваш партнёр в выздоровлении, вместе с вами принимает решения, объясняет и обсуждает варианты.
Мы исключаем любые стигматизирующие высказывания. Как говорилось выше, человек не сводится к своему расстройству – и у нас это не пустые слова. Ведётся постоянное обучение персонала этичным коммуникациям, обновляются протоколы информированного согласия.
Конфиденциальность гарантируется: все ваши данные хранятся в защищённой системе, информация не разглашается без вашего согласия. Вы можете быть уверены, что факт обращения останется между нами (за исключением тех случаев, когда вы сами захотите привлечь родственников или других врачей – с вашего разрешения мы сотрудничаем, например, с вашим терапевтом или психоневрологическим диспансером при необходимости).
Индивидуальный подход
В MHC нет шаблонных решений. Каждый план лечения составляется персонально, с учётом особенностей вашего состояния, личности, образа жизни. Для этого у нас работают междисциплинарные команды: психиатры, клинические психологи, психотерапевты различных модальностей. Вместе они обсуждают сложные случаи на интервизиях и рабочих группах, чтобы взглянуть на проблему с разных сторон.
Например, к лечению депрессии могут подключиться как врач для подбора медикаментов, так и психолог для проведения курса КПТ. Мы также учитываем ваши предпочтения. Если вы, скажем, категорически не хотите медикаменты – психиатр подберёт максимально немедикаментозную схему (в разумных пределах безопасности).
Если, напротив, вы не готовы к долгой психотерапии – предложим варианты краткосрочной терапии или вначале сконцентрируемся на лекарственной помощи, постепенно мотивируя к психологической работе, когда вы почувствуете ресурсы.
План помощи гибкий и пересматривается по мере вашего прогресса. Мы следим за эффективностью: регулярно проводим оценку симптомов (опросники, беседы) и при необходимости корректируем лечение – добавляем или отменяем компоненты.
Например, к лечению депрессии могут подключиться как врач для подбора медикаментов, так и психолог для проведения курса КПТ. Мы также учитываем ваши предпочтения. Если вы, скажем, категорически не хотите медикаменты – психиатр подберёт максимально немедикаментозную схему (в разумных пределах безопасности).
Если, напротив, вы не готовы к долгой психотерапии – предложим варианты краткосрочной терапии или вначале сконцентрируемся на лекарственной помощи, постепенно мотивируя к психологической работе, когда вы почувствуете ресурсы.
План помощи гибкий и пересматривается по мере вашего прогресса. Мы следим за эффективностью: регулярно проводим оценку симптомов (опросники, беседы) и при необходимости корректируем лечение – добавляем или отменяем компоненты.
Доказательные методы
MHC строго придерживается принципов evidence-based medicine – медицины, основанной на доказательствах. Это значит, что мы используем только те методы лечения, эффективность и безопасность которых подтверждены серьёзными научными исследованиями.
Врачи нашей клиники в курсе последних международных руководств – рекомендаций ВОЗ, национальных руководств, протоколов NICE* (Национального института здоровья и клинического совершенствования Великобритании), *рекомендаций Американской психиатрической ассоциации и других авторитетных организаций. Например, назначая антидепрессант, врач опирается на актуальные клинические рекомендации и выбирает препарат с доказанной эффективностью при вашем типе расстройства.
Психотерапевты используют методы, одобренные сообществом: КПТ, диалектическую терапию, семейную терапию – и проходят супервизии, повышают квалификацию. Мы не применяем псевдонаучные или сомнительные подходы. Никаких «подшивок от стресса», гипноза без доказанной базы или устаревших медикаментов с неподтвержденным действием. Если какой-то новый метод появляется на горизонте, мы внимательно оцениваем данные исследований и при достаточной доказательности внедряем его в практику.
Важная часть доказательного подхода – это мониторинг безопасности. Наши врачи тщательно следят за побочными эффектами, взаимодействием препаратов, состоянием физических показателей (скажем, при длительном приёме нейролептиков мы контролируем вес, уровень сахара, делаем ЭКГ, чтобы вовремя скорректировать терапию и не допустить осложнений).
Также MHC следует принципам информированного согласия: вам всегда объяснят, почему предлагается то или иное лечение, какие есть альтернативы, и вы принимаете решение вместе с врачом, зная плюсы и минусы каждого варианта.
Врачи нашей клиники в курсе последних международных руководств – рекомендаций ВОЗ, национальных руководств, протоколов NICE* (Национального института здоровья и клинического совершенствования Великобритании), *рекомендаций Американской психиатрической ассоциации и других авторитетных организаций. Например, назначая антидепрессант, врач опирается на актуальные клинические рекомендации и выбирает препарат с доказанной эффективностью при вашем типе расстройства.
Психотерапевты используют методы, одобренные сообществом: КПТ, диалектическую терапию, семейную терапию – и проходят супервизии, повышают квалификацию. Мы не применяем псевдонаучные или сомнительные подходы. Никаких «подшивок от стресса», гипноза без доказанной базы или устаревших медикаментов с неподтвержденным действием. Если какой-то новый метод появляется на горизонте, мы внимательно оцениваем данные исследований и при достаточной доказательности внедряем его в практику.
Важная часть доказательного подхода – это мониторинг безопасности. Наши врачи тщательно следят за побочными эффектами, взаимодействием препаратов, состоянием физических показателей (скажем, при длительном приёме нейролептиков мы контролируем вес, уровень сахара, делаем ЭКГ, чтобы вовремя скорректировать терапию и не допустить осложнений).
Также MHC следует принципам информированного согласия: вам всегда объяснят, почему предлагается то или иное лечение, какие есть альтернативы, и вы принимаете решение вместе с врачом, зная плюсы и минусы каждого варианта.
Командная работа и участие пациента
Мы верим, что лучший результат достигается, когда разные специалисты работают сообща и сам пациент активно вовлечён в процесс. У нас налажена система внутренних консультаций: если психиатр видит, что вам не помешала бы психологическая поддержка – он направит к коллегам прямо внутри клиники, и они совместно будут курировать ваш случай. Если вы проходите психотерапию и параллельно у другого доктора принимаете лекарства, они (с вашего согласия) коммуницируют друг с другом, чтобы синхронизировать усилия.
Многие проблемы комплексны – например, при расстройствах пищевого поведения нужна и медицинская помощь (диетолог, терапевт), и психотерапия, и работа с семьёй. Мы можем подключить соответствующих экспертов.
Также мы стараемся привлечь, где уместно, родственников и близких – в формате семейных сессий или psychoeducation-семинаров, чтобы ваша домашняя среда тоже помогала выздоровлению. И, конечно, мы обучаем вас самих: даём рекомендации по образу жизни, навыки саморегуляции (дыхательные упражнения, техники расслабления), рекомендуем литературу по вашей проблеме.
В MHC доступны групповые занятия и тренинги – от групп поддержки до обучающих лекций, где специалисты рассказывают, как справляться с симптомами, как повысить стрессоустойчивость. Мы хотим, чтобы вы стали экспертом по своему здоровью, тогда и результат будет стойким.
Многие проблемы комплексны – например, при расстройствах пищевого поведения нужна и медицинская помощь (диетолог, терапевт), и психотерапия, и работа с семьёй. Мы можем подключить соответствующих экспертов.
Также мы стараемся привлечь, где уместно, родственников и близких – в формате семейных сессий или psychoeducation-семинаров, чтобы ваша домашняя среда тоже помогала выздоровлению. И, конечно, мы обучаем вас самих: даём рекомендации по образу жизни, навыки саморегуляции (дыхательные упражнения, техники расслабления), рекомендуем литературу по вашей проблеме.
В MHC доступны групповые занятия и тренинги – от групп поддержки до обучающих лекций, где специалисты рассказывают, как справляться с симптомами, как повысить стрессоустойчивость. Мы хотим, чтобы вы стали экспертом по своему здоровью, тогда и результат будет стойким.
Конфиденциальность и комфорт
Уделяем внимание тому, чтобы визит к психиатру или психологу не был стрессом. Наши кабинеты оформлены уютно, без пугающей официозности. Администраторы общаются доброжелательно и внимательно.
Все записи на приём – по вашему желанию: можно по телефону, можно онлайн, можно под псевдонимом, если вам так спокойнее. Если нужна справка, мы оформляем корректно, с уважением к вашим правам.
Вся документация – внутреннее дело клиники, мы не передаем её третьим лицам без вашего согласия. Вы можете не переживать, что кто-то посторонний узнает о вашем лечении. Мы понимаем деликатность ситуации и поддерживаем вашу приватность.
Все записи на приём – по вашему желанию: можно по телефону, можно онлайн, можно под псевдонимом, если вам так спокойнее. Если нужна справка, мы оформляем корректно, с уважением к вашим правам.
Вся документация – внутреннее дело клиники, мы не передаем её третьим лицам без вашего согласия. Вы можете не переживать, что кто-то посторонний узнает о вашем лечении. Мы понимаем деликатность ситуации и поддерживаем вашу приватность.
Следование биопсихосоциальной модели
В практику MHC заложены принципы комплексности: мы смотрим шире диагноза, учитываем все аспекты вашей жизни.
Например, при терапии панического расстройства наш план включает не только таблетки против паник, но и работу с возможными провокаторами (стресс на работе – предложим подключить нашего карьерного консультанта, проблемы с щитовидкой – направим к эндокринологу). При затяжной депрессии можем, помимо основной терапии, предложить участие в группе терапии или занятия спортом с инструктором, чтобы подтолкнуть мотивацию, дать структуру дня.
Такой подход повышает шансы на успех, ведь мы решаем не абстрактную «депрессию», а именно вашу ситуацию в целом: и химию мозга поправим, и жизненные обстоятельства улучшить поможем.
Например, при терапии панического расстройства наш план включает не только таблетки против паник, но и работу с возможными провокаторами (стресс на работе – предложим подключить нашего карьерного консультанта, проблемы с щитовидкой – направим к эндокринологу). При затяжной депрессии можем, помимо основной терапии, предложить участие в группе терапии или занятия спортом с инструктором, чтобы подтолкнуть мотивацию, дать структуру дня.
Такой подход повышает шансы на успех, ведь мы решаем не абстрактную «депрессию», а именно вашу ситуацию в целом: и химию мозга поправим, и жизненные обстоятельства улучшить поможем.
Новейшие методы и развитие
MHC старается идти в ногу со временем. Мы внедряем перспективные подходы, когда они получают научное признание. Наши специалисты участвуют в конференциях, обмениваются опытом с зарубежными коллегами, постоянно учатся. Всё это – чтобы пациенты получали помощь мирового уровня, не выезжая из своего города.
И главное, что объединяет наше отношение: искреннее желание помочь каждому обратившемуся восстановить своё ментальное здоровье.
Мы видим в психическом здоровье не что-то второстепенное, а неотъемлемую часть общего благополучия человека[5].
В MHC убеждены: психические расстройства – это такие же болезни, как любые другие, и люди с ними заслуживают того же сочувствия и качественного лечения.
Мы гордимся, что можем быть частью положительных изменений в жизни пациентов – видеть, как человек, пришедший к нам в отчаянии, через некоторое время улыбается, делится успехами, строит планы.
Ради этих трансформаций мы и работаем.
В MHC убеждены: психические расстройства – это такие же болезни, как любые другие, и люди с ними заслуживают того же сочувствия и качественного лечения.
Мы гордимся, что можем быть частью положительных изменений в жизни пациентов – видеть, как человек, пришедший к нам в отчаянии, через некоторое время улыбается, делится успехами, строит планы.
Ради этих трансформаций мы и работаем.
Ментальное здоровье – это ценность, и в MHC ему уделяется самое пристальное внимание. Обращаясь к нам, вы можете рассчитывать на профессионализм, поддержку и современный подход. Мы всегда говорим пациентам: вы – не один, мы пройдём этот путь вместе. С такими совместными усилиями даже сложные психические расстройства отступают, давая человеку возможность вновь почувствовать радость, интерес и гармонию в жизни.
Заключение: Психические расстройства – сложная, но управляемая сфера здоровья. Понимая их природу, опираясь на науку и проявляя человечность, можно многого добиться. Термин «расстройство» отражает именно нарушение, которое мы умеем корректировать, а не фатальную «болезнь».
При своевременной помощи, сочувствии близких и настойчивости самого пациента большинство психических недугов либо излечимы, либо позволяют жить полноценной жизнью.
Заключение: Психические расстройства – сложная, но управляемая сфера здоровья. Понимая их природу, опираясь на науку и проявляя человечность, можно многого добиться. Термин «расстройство» отражает именно нарушение, которое мы умеем корректировать, а не фатальную «болезнь».
При своевременной помощи, сочувствии близких и настойчивости самого пациента большинство психических недугов либо излечимы, либо позволяют жить полноценной жизнью.
Если у вас или вашего близкого есть признаки такого расстройства – не откладывайте, обратитесь за помощью. В MHC вам готовы помочь – профессионально и с душой, руководствуясь девизом: нет здоровья без душевного здоровья, и каждый человек достоин быть услышан и поддержан на пути к выздоровлению.
Ментальное здоровье – часть нашего общего здоровья, и забота о нём так же важна, как забота о сердце или лёгких.
Источники:
[1] [2] [18] [19] [33] [34] Психические расстройства
https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/mental-disorders
[3] [4] [29] [46] [51] Mental health: Overcoming the stigma of mental illness - Mayo Clinic
https://www.mayoclinic.org/diseases-conditions/mental-illness/in-depth/mental-health/art-20046477
[5] Mental health
https://www.who.int/data/gho/data/themes/theme-details/GHO/mental-health
[6] [9] [21] [22] [27] [28] [30] [31] [32] [35] [42] [43] [44] [48] Mental Disorders: Types, Causes & Symptoms
https://my.clevelandclinic.org/health/diseases/22295-mental-health-disorders
[7] [24] Mental illness - Symptoms and causes - Mayo Clinic
https://www.mayoclinic.org/diseases-conditions/mental-illness/symptoms-causes/syc-20374968
[8] Psychiatry.org - Overcoming Barriers: How to Help Someone Get Mental Health Care
https://www.psychiatry.org/news-room/apa-blogs/how-to-help-someone-get-mental-health-help
[10] [17] [41] [45] World Mental Health Day – A hidden illness
https://www.who.int/vietnam/news/detail/09-10-2008-world-mental-health-day-a-hidden-illness
[11] [12] [13] [14] [15] [16] [47] Причины развития психических расстройств, почему у одних они развиваются, а у других нет
https://lahtaclinic.ru/uptodate/where-do-mental-illnesses-come-from/
[20] [25] [26] [40] Early Intervention Can Save Lives | NAMI: National Alliance on Mental Illness
https://www.nami.org/from-the-ceo/early-intervention-can-save-lives/
[23] [49] [50] Mental disorders
https://www.who.int/news-room/fact-sheets/detail/mental-disorders
[36] Special Report: Precise, Personalized, and Preventive Psychiatry
https://psychiatryonline.org/doi/10.1176/appi.pn.2024.12.12.27
[37] The evolving field of digital mental health: current evidence and ...
https://pmc.ncbi.nlm.nih.gov/articles/PMC12079407/
[38] Digital psychiatry: concepts, framework, and implications - Frontiers
https://www.frontiersin.org/journals/psychiatry/articles/10.3389/fpsyt.2025.1572444/full
[39] Psychiatry.org - Digital Mental Health
https://www.psychiatry.org/psychiatrists/practice/digital-mental-health
[52] [53] [54] Psychiatry.org - Do the Words Matter?: The Language We Use for Mental Health
https://www.psychiatry.org/news-room/apa-blogs/do-the-words-matter-language-for-mental-health
- Всемирная организация здравоохранения. “Психические расстройства – определение и ключевые факты”. ВОЗ; информационный бюллетень, 2022[1][2].
- Mayo Clinic. “Mental illness: Symptoms and causes”. MayoClinic.org, 2023 – Определение психического расстройства[24], сферы симптомов (мысли, настроение, поведение)[7].
- Cleveland Clinic. “Mental Disorders: Types, Causes & Symptoms”. ClevelandClinic.org, 2025 – Описание того, что такое психическое расстройство[42], перечень возможных симптомов (аппетит, сон, восприятие и др.)[6], перечисление факторов развития (генетика, нейрохимия, среда)[43], сложности диагностики (нет анализов)[21], методы лечения (психотерапия, медикаменты, поддержка)[30], прогноз и важность лечения[32][44].
- APA (Американскаяпсихиатрическаяассоциация). “Overcoming Barriers: How to Help Someone Get Mental Health Care”. APA News Blog, 2025 – Цитата: “…mental illness is a medical condition and taking medication for it is not weak or shameful.” – «психическоезаболевание – этомедицинскоесостояние, априниматьлекарстваотнего – непроявлениеслабостииличего-топостыдного»[8].
- ВОЗ. Комментарий д-ра Жана-Марка Оливе ко Дню психического здоровья. Вьетнамское бюро ВОЗ, 2008 – Отмечено: в некоторых сообществах психическую болезнь ошибочно считают «слабостью характера», но на самом деле психические расстройства поддаются лечению[45]. Призыв интегрировать психиатрическую помощь в общую медицину (первичную помощь, обычные больницы, общинные службы)[41].
- NAMI (National Alliance on Mental Illness). “Early Intervention Can Save Lives”. NAMI Blog, 2022 – Статистика: средняя задержка 11 лет между началом симптомов и обращением за лечением[20]. Необходимость лечить на ранних этапах, а не ждать кризиса[26].
- Mayo Clinic. “Mental health: Overcoming the stigma of mental illness”. MayoClinic.org, 2025 – Советы: «Не думайте о себе как о диагнозе. Вы – невашерасстройство»[4]. Развенчаниемифаослабости: “…you might think your condition is a sign of personal weakness, but it’s not.”[46].
- Lahta Clinic (Санкт-Петербург). “Откуда берутся психические заболевания”. Статья врача-психиатра П. Кокуренковой, 2024 – Многофакторность причин: сочетание биологических, социокультурных и психологических аспектов[11]; варьирующая роль факторов: вклад генетики, среды и психологии разный при разных заболеваниях[12]. Примеры: влияние воспитания и психики на риск будущих тревожных/депрессивных расстройств[16]. Вывод: «невозможно назвать одну точную причину, появление расстройства – результат взаимосвязанных факторов»[47].
- Cleveland Clinic. “Outlook / Prognosis” раздел в “Mental Disorders” – Уточнение: некоторые состояния со временем улучшаются, другие требуют длительного управления[48]. Подчёркнуто, что с правильной поддержкой можно значительно улучшить состояние и жить полноценной жизнью[44].
- Cleveland Clinic. “Diagnosis and Tests” раздел – Прямо указано: «нет медицинских анализов для диагностики психических расстройств», хотя врачи делают тесты для исключения других причин[21]. Описано, как происходит психиатрическое интервью и оценка симптомов[27].
- WHO / GHO (Global Health Observatory). “Mental health” (data portal) – Утверждение ВОЗ: «Психическое здоровье – это неотъемлемая часть здоровья; нет здоровья без психического здоровья»[5].
- Всемирная организация здравоохранения. “Психическое здоровье – ключевые факты”. ВОЗ, 2022 – Приведены факты: почти каждый 7-й человек в мире имеет психическое расстройство; существуют эффективные методы профилактики и лечения; однако доступ к помощи ограничен у многих[19].
- WHO (World Health Organization). “Mental disorders” Fact sheet, 2025 – Определение: «Mental disorder is characterized by a clinically significant disturbance in an individual’s cognition, emotional regulation, or behaviour… usually associated with distress or impairment.» (рус. аналог приведён выше)[49]. Также указано, что “Effective prevention and treatment options exist” – «существуют эффективные варианты профилактики и лечения»[50].
- Simon Kung, M.D. (Mayo Clinic). “False beliefs about mental illness can cause stigma”. Mayo Clinic, 2025 – Констатация: дажетермин «mental illness» усиливаетстигму, многиепредпочитают «mental health condition»[3]. Стигма мешает людям обращаться за помощью[51].
- APA Blog. “Do the Words Matter? The language we use for mental health”. APA, 2023 – Исследование показывает, что общество по-разному воспринимает термины: «психическое расстройство», «психическая болезнь», «проблемы с психикой» – и важность использования не стигматизирующей лексики[52][53]. Хотя значения близки, слова могут влиять на отношение (в исследовании отметили, что термин «эмоциональное расстройство» вызвал больше стигмы, чем «психическое заболевание» или «проблема» – что косвенно подтверждает значение правильных слов)[54].
[1] [2] [18] [19] [33] [34] Психические расстройства
https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/mental-disorders
[3] [4] [29] [46] [51] Mental health: Overcoming the stigma of mental illness - Mayo Clinic
https://www.mayoclinic.org/diseases-conditions/mental-illness/in-depth/mental-health/art-20046477
[5] Mental health
https://www.who.int/data/gho/data/themes/theme-details/GHO/mental-health
[6] [9] [21] [22] [27] [28] [30] [31] [32] [35] [42] [43] [44] [48] Mental Disorders: Types, Causes & Symptoms
https://my.clevelandclinic.org/health/diseases/22295-mental-health-disorders
[7] [24] Mental illness - Symptoms and causes - Mayo Clinic
https://www.mayoclinic.org/diseases-conditions/mental-illness/symptoms-causes/syc-20374968
[8] Psychiatry.org - Overcoming Barriers: How to Help Someone Get Mental Health Care
https://www.psychiatry.org/news-room/apa-blogs/how-to-help-someone-get-mental-health-help
[10] [17] [41] [45] World Mental Health Day – A hidden illness
https://www.who.int/vietnam/news/detail/09-10-2008-world-mental-health-day-a-hidden-illness
[11] [12] [13] [14] [15] [16] [47] Причины развития психических расстройств, почему у одних они развиваются, а у других нет
https://lahtaclinic.ru/uptodate/where-do-mental-illnesses-come-from/
[20] [25] [26] [40] Early Intervention Can Save Lives | NAMI: National Alliance on Mental Illness
https://www.nami.org/from-the-ceo/early-intervention-can-save-lives/
[23] [49] [50] Mental disorders
https://www.who.int/news-room/fact-sheets/detail/mental-disorders
[36] Special Report: Precise, Personalized, and Preventive Psychiatry
https://psychiatryonline.org/doi/10.1176/appi.pn.2024.12.12.27
[37] The evolving field of digital mental health: current evidence and ...
https://pmc.ncbi.nlm.nih.gov/articles/PMC12079407/
[38] Digital psychiatry: concepts, framework, and implications - Frontiers
https://www.frontiersin.org/journals/psychiatry/articles/10.3389/fpsyt.2025.1572444/full
[39] Psychiatry.org - Digital Mental Health
https://www.psychiatry.org/psychiatrists/practice/digital-mental-health
[52] [53] [54] Psychiatry.org - Do the Words Matter?: The Language We Use for Mental Health
https://www.psychiatry.org/news-room/apa-blogs/do-the-words-matter-language-for-mental-health
своё дело, увлечены профессией и
Групповые тренинги
Решайте проблемы
в поддерживающей обстановке
в поддерживающей обстановке
Решайте проблемы в поддерживающей обстановке
Мы стремимся создавать для вас самые комфортные условия на приёме
постоянно совершенствуются в ней.
в терапевтических группах МНС
постоянно
Онлайн
Оффлайн
Для детей и подростков
Для взрослых