Нарциссическое расстройство личности: развенчание мифов, симптомы, лечение и помощь близким

Нарциссическое расстройство личности (Narcissistic Personality Disorder, NPD) – это сложное и многогранное психическое состояние, при котором у человека наблюдается устойчивый паттерн мышления и поведения, характеризующийся преувеличенным чувством собственной важности, потребностью в восхищении и недостатком эмпатии[1].

Иными словами, человек с НРЛ склонен ощущать себя особенным и более значимым, чем окружающие, ожидает особого отношения, восхищения, и при этом испытывает трудности с пониманием чувств и потребностей других людей[1].

Важно отметить, что термин «нарцисс» часто употребляют в быту для обозначения самолюбивых или эгоцентричных людей, однако нарциссическое расстройство личности – гораздо более серьёзное и стойкое нарушение, которое затрагивает все сферы жизни и вызывает проблемы в отношениях и работе[2][3].

При НРЛ наряду с внешней самоуверенностью часто скрывается уязвимость. Состояние носит противоречивый характер: помимо грандиозности, у людей с НРЛ имеется значимый аспект ранимости, и они могут колебаться между ощущением собственной исключительности и чувством неполноценности[4].

Такие люди очень чувствительны к критике или поражению: внешне они могут не показывать вида, но переживания от критики часто оставляют их ощущающими стыд, унижение и внутреннюю пустоту[4].

Типична парадоксальная реакция: на замечания или неудачи человек с НРЛ может отвечать демонстративным презрением и вызывающей защитной реакцией либо, наоборот, замыкаться в себе, надев маску показной скромности – но и то, и другое служит для сокрытия уязвимого “Я” и поддержания чувства превосходства[4]. В то же время, окружающим заметны лишь высокомерие и эгоцентризм, что порождает множество стереотипов о НРЛ.

Только если эти качества становятся жёсткими, неадаптивными, устойчивыми во времени и приводят к существенным проблемам в функционировании или субъективному дистрессу, можно говорить о развитии нарциссического расстройства личности[5].

Иначе говоря, разница между “просто самовлюблённым человеком” и человеком с НРЛ состоит в степени выраженности и влиянии симптомов на жизнь: при расстройстве они мешают здоровым взаимоотношениям, работе и самочувствию самого человека или окружающих.

НРЛ относится к так называемому кластеру B расстройств личности (драматичные, эмоциональные или неустойчивые расстройства) по классификации DSM-5, наряду с пограничным, истерическим и антисоциальным расстройствами личности[6].

Разнообразие проявлений очень велико: как отмечают специалисты, пациенты с НРЛ могут быть “грандиозными или самоненавидящими, экстравертированными или изолированными, лидерами индустрии или неспособными удержаться на работе, примерными гражданами или склонными к антисоциальным поступкам”[7].

Общим же для них являются проблемы во взаимоотношениях – из-за эгоцентризма, потребности в внимании и нечувствительности к чувствам других[8]. Нередко НРЛ сочетается с другими психическими проблемами, такими как депрессия, тревожность или зависимости[8], что усиливает негативное воздействие на жизнь человека.

Основные проявления нарциссического расстройства личности затрагивают мысли, эмоции и поведение человека. К типичным симптомам относятся следующие особенности:

Перечисленные симптомы должны проявляться постоянно и комплексно, а не эпизодически, чтобы диагностировать НРЛ. Эта совокупность черт прослеживается с юности и сохраняется во взрослом возрасте в разных ситуациях[1].

Важно подчеркнуть, что человек с НРЛ может не осознавать своих особенностей или объяснять их иначе (например, считать, что проблема в “глупости” окружающих, их неблагодарности и т.п.). Часто близкие или коллеги первыми замечают признаки нарциссизма, тогда как сам человек убеждён, что с ним всё в порядке – это называют эгодистонностью расстройства.

Понимание своих трудностей обычно приходит только при столкновении с серьёзными последствиями – например, с распадом отношений, конфликтами на работе или другими кризисами.

Причины формирования нарциссического расстройства личности до конца не ясны науке. Специалисты сходятся во мнении, что НРЛ имеет многофакторную природу – на его развитие влияет сочетание биологических, психологических и социальных факторов (так называемая биопсихосоциальная модель)[24][25]. Основные возможные причины и предрасполагающие условия включают:

Подводя итог, развитие НРЛ – всегда результат сплетения множества причин. Биологические особенности создают фон (например, темперамент, особенности нервной системы), психологические факторы (опыт отношений с родителями, травмы, обучение на примере значимых взрослых) формируют характерные копинг-стратегии, а социальное окружение и культура закрепляют или смягчают эти черты. Не существует одной-единственной причины, поэтому и подход к терапии НРЛ всегда учитывает историю жизни человека.

Стоит также упомянуть, что некоторые медицинские состояния, повреждающие мозг, способны приводить к изменениям личности, напоминающим нарциссические черты (например, черепно-мозговые травмы, деменция и др.)[26]. Однако в таких случаях речь идёт не о классическом НРЛ, а о вторичных изменениях личности вследствие болезни. Настоящее же нарциссическое расстройство личности формируется, как правило, к ранней взрослости на основе описанных выше биопсихосоциальных предпосылок.

Диагностика нарциссического расстройства личности требует оценки специалистом – врачом-психиатром или клиническим психологом. Поскольку черты нарциссизма могут присутствовать в разной степени у многих людей, важна профессиональная дифференцировка: нужно установить, соответствует ли совокупность симптомов критериям расстройства личности и не обусловлена ли она другими причинами.

Основные диагностические системы, используемые в мире, – это Международная классификация болезней (МКБ) Всемирной организации здравоохранения и Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM) Американской психиатрической ассоциации.

Главный инструмент диагностики – клиническое интервью. Специалист подробно расспрашивает пациента о жизни, отношениях, реакциях на разные ситуации. Очень важно собрать и так называемый анамнестический “коллатеральный” материал – т.е. сведения от близких, коллег (с согласия пациента), поскольку сами люди с НРЛ могут субъективно не замечать проблемного характера своего поведения[39].

Нередко такие люди обращаются за помощью не по поводу “нарциссизма”, а из-за других трудностей – депрессии, стресса, конфликтов – поэтому задача специалиста – увидеть структуру личности за текущими жалобами.

При диагностике НРЛ важно исключить другие причины схожих симптомов. Для этого может проводиться общий медицинский осмотр, чтобы убедиться, что внезапные изменения личности не связаны, например, с неврологическим заболеванием или гормональным сбоем[40].

Также врач проверяет, не лучше ли объясняются проявления другими психическими расстройствами – например, не является ли грандиозное поведение частью маниакального эпизода биполярного расстройства.

В самом деле, мания может сопровождаться величественными идеями, снижением эмпатии и повышенной самоуверенностью – но отличие в том, что она имеет острое течение, эпизодична и сопровождается другими симптомами (например, уменьшенной потребностью во сне), и обычно хорошо купируется медикаментами[41].

НРЛ же – хронический, стабильный во времени паттерн, который не обусловлен физиологическими эффектами и слабо поддаётся медикаментозной коррекции[41].

Часто поводом становятся внешние кризисы – провалы, ультиматумы близких, потеря статуса[42][43]. Профессионал должен быть особенно тактичен: прямое указание на нарциссизм может встретить сопротивление или отрицание. Поэтому нередко в документации фиксируют, например, «расстройство личности (нарциссические черты)», пока более глубокая работа не подтвердит диагноз. В любом случае, ярлык не является целью: куда важнее составить индивидуальный план помощи, независимо от названия диагноза.

Как уже упоминалось, далеко не каждый человек с выраженными нарциссическими качествами страдает расстройством личности. Рассмотрим, чем НРЛ отличается от схожих состояний и черт:

Черты – это отдельные свойства характера (самоуверенность, эгоцентризм, тщеславие и пр.), которые могут быть заметны, но не достигают болезненной интенсивности. Человек с нарциссическими чертами может быть высокомерен или озабочен своим имиджем, но при этом способен адаптироваться, учиться на ошибках и поддерживать рабочие отношения.

Ключевое отличие – при расстройстве личности черты становятся ригидными (негибкими) и дезадаптивными: они приводят к проблемам на работе, в семье, или самому человеку причиняют страдания[5]. Например, самоуверенный индивид без расстройства при столкновении с серьёзной конфликтной ситуацией может пересмотреть своё поведение, почувствовать эмпатию или вину. Человек же с НРЛ в аналогичной ситуации, скорее всего, не сможет гибко перестроиться, будет винить окружающих или уйдёт, не извлекая урока.

Кроме того, время и контекст: нарциссические проявления в подростковом возрасте – частое явление и зачастую проходят с взрослением; диагноз НРЛ влечёт требование стабильности черт во взрослом состоянии[5]. Таким образом, нарциссические черты – ещё не расстройство, пока они не образуют устойчивую патологическую картину.

Нарциссическое и пограничное расстройства относятся к одному кластеру и могут иметь некоторые пересечения (например, импульсивность или чувство собственной “пустоты”). Однако между ними есть существенные различия.

При пограничном расстройстве на первый план выступают крайняя эмоциональная нестабильность, страх быть брошенным, повторяющиеся интенсивные и хаотичные отношения, аутоагрессия (самоповреждения). Импульсивные, саморазрушительные действия, хроническое чувство внутренней пустоты – типично для ПРЛ, но не характерно для НРЛ[44].

Человек с НРЛ, как правило, более цельный в своих целях и не склонен к самоповреждению. Если пограничная личность от отчаяния может, скажем, предпринять суицидальную попытку или впасть в регресс, то нарциссическая – скорее выберет стратегию отрицания проблемы и будет стремиться восстановить своё реноме.

Антисоциальное расстройство (диссоциальное, социопатия) тоже характеризуется отсутствием эмпатии и склонностью использовать других, но мотивы и поведение различаются.

Антисоциальные личности демонстрируют глубокое пренебрежение социальными нормами и правами других людей, у них часто есть история противоправных поступков, агрессии, обмана ради выгоды. Их стиль – холодное, расчётливое использование людей, часто с элементами жестокости или криминала. Для диагноза АРЛ обязательны признаки поведенческих нарушений ещё в подростковом возрасте (расстройство поведения)[45].

Нарциссическое же расстройство не подразумевает обязательной криминальности или сознательной жестокости – человек с НРЛ может соблюдать закон и не стремиться причинять зло, однако эгоцентризм и чувство вседозволенности могут приводить его к неэтичным поступкам.

Кроме того, антисоциальные часто лгут и манипулируют сознательно и хладнокровно, преследуя выгоду или власть. Нарциссические личности тоже могут манипулировать, но зачастую бессознательно, из желания поддержать свою значимость или избежать стыда.

Поведение антисоциальных личностей обычно импульсивно, агрессивно, они могут совершать опасные поступки без сожалений. Нарциссические могут нарушать правила, если считают, что “им можно” и правила “не для них”, но всё же им важно сохранять репутацию, выглядеть успешными в глазах общества.

Таким образом, хотя у НРЛ и АРЛ есть общий признак – дефицит эмпатии и поверхностное обаяние, – антисоциальные индивиды отличаются «бессовестностью» и склонностью к аморальным поступкам, тогда как для нарциссических более характерны самолюбование, притязательность и отсутствие близости, но не обязательна злонамеренная жестокость[45].

От гистрионного (истерического) расстройства личности НРЛ тоже отличается – истерические личности жаждут внимания любой ценой, демонстрируют театральные, порой искренние эмоции, тогда как нарциссические – более сдержанны внешне и мотивированы не столько желанием любви, сколько признания своего превосходства.

Вокруг нарциссического расстройства личности существует немало стигматизирующих стереотипов и клише. В популярной культуре слово “нарцисс” прочно ассоциируется с эгоистичным манипулятором, “токсичным” человеком, неспособным любить.

В быту можно услышать крайности: «Нарциссы – это монстры, которых ничему не научить» или наоборот романтизацию в духе «Он просто любит себя, в этом нет ничего плохого». Подобные представления не отражают всей сложности этого расстройства и могут быть вредны. Рассмотрим некоторые мифы и реальность:

Люди с НРЛ действительно могут вести себя эгоцентрично, ранить чувства других, эксплуатировать отношения – это часть симптоматики. Однако важно понимать, что за внешней черствостью часто скрывается глубокая уязвимость и страдание. Они не лишены полностью чувств, просто их способность к эмпатии нарушена.

Многие из них не осознают, как их поведение отражается на близких, или объясняют его защитой собственного достоинства. Их манипуляции – нередко бессознательный способ сохранить контроль и самооценку, а не цель умышленно мучить других.

Навешивание ярлыка “монстр” обесчеловечивает людей с НРЛ и усиливает стигму, мешает им обратиться за помощью. На самом деле, это люди с проблемами, а не злодеи, и они нуждаются в сочувственном подходе, как и любые другие пациенты. Даже если их поступки могут быть токсичными, важно разграничивать личность и поведение.

Можно осуждать вредные действия, но не отрицать человеческую ценность самого человека. Кстати, многие люди с НРЛ способны вести социально приемлемый образ жизни, быть успешными профессионально – они не какие-то карикатурные злодеи, а чаще сложные личности с внутренними конфликтами.

Человек с НРЛ выглядит самоуверенным, постоянно говорит о своих талантах, требует восхищения – это создаёт впечатление сверхвысокой самооценки. Но психологи отмечают, что такое поведение – словно броня, скрывающая неуверенность. В глубине души нарциссически уязвимая личность страдает от чувства неполноценности, стыда, боится не соответствовать ожиданиям[4].

Каждое подтверждение собственного величия служит “дозой”, поддерживающей шаткое чувство ценности. Поэтому их самооценку называют неустойчивой: она зависит от внешних источников и легко рушится при критике. В этом смысле люди с НРЛ вовсе не “любят себя” здоровой любовью – напротив, они не приняли свой истинный облик, со слабостями и несовершенствами.

Здоровая самооценка включает самосострадание и знание себя, а у нарциссических личностей эти компоненты нарушены. Им сложно искренне полюбить себя, они любят лишь свою идеализированную картину и требуют, чтобы любили именно её.

Понимая это, близким легче увидеть в нарциссизме не самовлюблённость, а защиту от самоненависти. Так что утверждение “им и так хорошо” неверно – внутренне им часто нелегко, просто они не показывают уязвимости открыто.

Действительно, личностные расстройства – сложны в коррекции и требуют длительной работы. Нарциссическим личностям трудно признать проблему и пойти на терапию, часто они сопротивляются изменениям. Однако исследования и клинический опыт показывают, что со временем улучшения возможны[46].

НРЛ – не пожизненный приговор. Люди с этим диагнозом могут постепенно научиться лучшему пониманию себя и других, развить более здоровые модели поведения. Улучшение происходит медленно и постепенно, маленькими шагами[46]. Но при наличии мотивации, хорошей терапии и поддержки изменения реальны.

Многие пациенты, прошедшие через психологическую помощь, отмечают, что стали лучше контролировать гнев, научились признавать ошибки, испытывать эмпатию и строить более стабильные отношения. Конечно, полностью “переломить” характер сложно – грандиозные мысли могут всплывать, обида на критику вряд ли исчезнет совсем. Но уменьшить деструктивное влияние симптомов на жизнь – достижимая цель.

Важно, чтобы общество и сами пациенты верили: выздоровление частично возможно. Отмечены даже случаи, когда с возрастом (к пожилому возрасту) нарциссические черты смягчаются сами собой – человек переживает жизненные уроки, становится мудрее, и грандиозность идет на убыль.

Ни в коем случае нельзя списывать таких людей со счетов или говорить им “ты всегда будешь таким” – это только усилит сопротивление и отчуждённость. Правильнее донести, что путь изменений трудный, но реальный, а помощь существует.

Часто упоминается феномен нарциссического насилия – когда партнёр подавляет, обесценивает, изменяет, манипулирует. Такие ситуации, к сожалению, реальны. Однако не стоит автоматически считать каждого человека с НРЛ заведомо опасным и неспособным на привязанность. Тяжесть и проявления расстройства бывают разными.

Кто-то склонен к откровенно агрессивным, эксплуататорским моделям – и тогда действительно близким может потребоваться дистанцирование ради собственной безопасности. Но другие могут быть относительно благополучными во внешних проявлениях – например, люди с высокофункциональным НРЛ, которые вежливы, просто эмоционально холодны и себялюбивы. Они могут честно обеспечивать семью, не совершать измен, но будут, к примеру, черствы и невнимательны к чувствам партнёра. Такой человек причиняет боль не оскорблениями, а эмоциональной недоступностью.

Разные уровни токсичности требуют разных подходов. В некоторых случаях пары даже приходят на семейную терапию и достигают улучшения взаимоотношений. Поэтому стигма “все нарциссы – чудовища” упрощает ситуацию.

Правильнее оценивать конкретное поведение человека. Если он систематически вас унижает, лжёт, нарушает границы и не желает работать над этим – тогда отношения действительно опасны. Но если человек осознаёт часть проблем и пытается меняться, пусть медленно – поддержка может иметь смысл. Каждый случай индивидуален.

Подводя итог, нужно избегать ярлыков. Нарциссическое расстройство личности – сложный диагноз, а не ругательство. Люди с НРЛ несут ответственность за свои поступки, и окружающим важно защищать себя от возможного токсичного воздействия. Но одновременно стоит помнить, что перед вами человек, сформировавшийся таким не по своей прихоти.

Осуждая вредное поведение, полезно отделять его от сути личности, оставаясь на позиции уважения к человеческому достоинству. Сочувствие не равно потворству: понимая, почему человек действует так, вы не оправдываете его, а находите более конструктивный подход. Развенчание мифов о нарциссизме помогает и самим пациентам – убирает клеймо “безнадёжности” и вселяет надежду на изменения.

Основой лечения нарциссического расстройства личности является психотерапия. На сегодня не существует таблетки, которая “вылечила бы” нарциссизм, и вообще прямых медикаментозных методов воздействия на черты личности нет[47][48]. Поэтому главным путем помощи остаётся длительная работа с психотерапевтом.

Цели терапии при НРЛ – смягчить деструктивные паттерны поведения, помочь человеку лучше понять себя и других, научить его справляться с чувствами и выстраивать более здоровые отношения[49][50]. Иными словами, задача – не “сломать” личность, а скорректировать те её аспекты, которые мешают жить полноценно.

Существует несколько подходов к психотерапии НРЛ, и часто они комбинируются или чередуются, учитывая потребности конкретного пациента:

Нужно упомянуть: доказательная база терапии при НРЛ пока ограничена, большие исследования затруднены, но клинический опыт и ряд работ свидетельствуют, что улучшения достижимы[46].

Общие элементы успешных методик сводятся к следующему:

1. установка реалистичных, чётких целей терапии (например, не “сделать из вас эмпата за месяц”, а научиться сдержанно реагировать на критику, улучшить отношения с детьми и т.д.)[46];
2. фокус на развитии навыков в отношениях и работе с самооценкой (а не только на пережёвывании прошлого);
3. и особенно – выстраивание прочного терапевтического союза между пациентом и врачом[46].

Последнее – одна из самых сложных задач, ведь люди с НРЛ склонны сначала идеализировать терапевта, потом резко обесценивать при малейшем разочаровании. Терапевту важно выдерживать такие колебания, оставаться спокойным, уважительным и в то же время честным с пациентом. Доверие и безопасность – необходимое условие, чтобы пациент рискнул снять часть своей “брони” грандиозности и показать настоящие раны.

Нужно отметить, что мотивация пациента играет огромную роль. Часто люди с НРЛ не видят смысла в терапии: признать, что тебе нужна помощь – уже удар по их эго. Они могут защищаться, обесценивать терапевта (“чему он меня может научить?”) и даже прерывать лечение. Поэтому современный подход – максимально вовлекать пациента в определение целей терапии, делать его активным участником процесса, а не пассивным объектом коррекции[59].

Например, терапевт спрашивает: “Что лично Вы хотели бы улучшить в своей жизни? Что Вас беспокоит?” – возможно, пациента волнует бессонница или конфликт на работе. Начав с решения актуальных для него задач, специалист постепенно может перейти и к глубинным аспектам, когда сформируется доверие. Такая ориентация на запрос пациента помогает снизить сопротивление и установить сотрудничество.

Несмотря на трудности, люди с нарциссическим расстройством личности способны изменить свою жизнь к лучшему. Улучшения происходят постепенно, маленькими шагами, но они реальны[46]. Здесь важны как профессиональная помощь, так и собственная активность пациента. Перечислим ключевые направления позитивных изменений и стратегии, которые помогают человеку с НРЛ справляться со своим расстройством:

Первый шаг – начать замечать повторяющиеся сценарии в своей жизни. Например, человек может проанализировать: “Почему все мои романы заканчиваются одинаково – партнер уходит, назвав меня эгоистом? Почему на работе люди сначала восхищаются мной, а через полгода в коллективе против меня конфликт?” Отслеживание таких шаблонов поведения и их последствий – важный инсайт. Нередко без помощи терапевта здесь не обойтись, но некоторые начинают этот процесс и самостоятельно, читая литературу о НРЛ или ведя дневник.

Признать наличие проблемы для нарциссической личности очень нелегко (ведь это удар по их представлению о собственной исключительности). Однако именно признание – поворотный момент. Когда человек с НРЛ говорит себе: “Да, у меня есть склонность требовать особого отношения и обижаться на критику, и это рушит мои отношения” – он делает огромный шаг к переменам.

Многие пациенты позже признаются, что почувствовали облегчение, дав имя своим трудностям: стало понятно, с чем работать. Здесь важно отметить: осознание не должно перерасти в самобичевание. Нарциссические личности склонны либо отрицать вину совсем, либо впадать в крайность “я ужасный человек”. Полезно найти баланс ответственности: “Мои черты – часть меня, они сформировались так-то, теперь моя задача взять ответственность за изменения”. Терапевт обычно помогает удержаться в этом конструктивном русле, без крайностей.

Одно из самых целительных направлений – учиться видеть мир не только через призму своего “Я”, но и глазами другого человека. Конечно, полностью ощутить чужие эмоции как свои может быть трудно, но можно начать с малого: активно слушать собеседника, задавать вопросы о его чувствах, пробовать ставить мысленный эксперимент “что бы я почувствовал на его месте?”. В терапии это тренируется в безопасной обстановке.

Например, терапевт может спросить: “Как вы думаете, что испытывает ваша жена, когда вы критикуете ее публично?” И поначалу пациент может ответить в духе: “А какое ей дело, она же знает, что я люблю ее. Ну, может, ей неприятно.” Постепенно эти ответы углубляются: “Наверное, она чувствует себя униженной… возможно, думает, что я её не ценю”. Такие проблески эмпатии – важный результат.

В реальной жизни человеку с НРЛ стоит целенаправленно практиковать эмпатичное поведение: например, проявлять небольшие акты внимания к близким (спросить, как прошёл их день и выслушать ответ, пусть даже сначала без особого интереса – интерес придёт с практикой). Можно читать художественную литературу или смотреть фильмы от лица разных героев – это тоже тренирует способность понимать разные точки зрения.

Развитие эмпатии часто связано и с работой над собственными эмоциями: когда нарциссический человек позволяет себе чувствовать грусть, страх, уязвимость, он лучше начинает понимать и чужие аналогичные чувства. Поэтому парадокс: становясь мягче к себе, они становятся мягче и к другим.

Как мы выяснили, у людей с НРЛ самооценка крайне неустойчивая и зависит от внешних факторов. Значит, задача – выстроить более независимую, здоровую самооценку, которая не требует постоянного подкрепления извне. Как этого достичь?

Во-первых, разобраться в своих ценностях и реальных талантах. Терапевт может спросить: “Кроме восхищения публики, что для вас важно? Кто вы, если отбросить внешние регалии?” Сначала человек с НРЛ может быть озадачен – он так привык мерить себя достижениям. Но постепенно он может сформулировать: “Я надёжен в работе”, “я любознательный”, “я ценю справедливость” – какие-то внутренние опоры, не зависящие от чужого мнения.

Во-вторых, научиться принимать свои несовершенства. Полезна техника: сознательно отметить свои слабости (пусть это страшно) и представить, что вы бы простили такие слабости другому человеку. Например, пациент признаёт: “Да, я порой бываю ленив, иногда вру, и у меня не такое уж идеальное тело”. Терапевт спрашивает: “Вы многих людей знаете, кто не ленится никогда? Вы их презираете за это?” – “Нет, конечно”. – “Тогда почему себя вы должны ненавидеть за то же?”.

Постепенно человек учится относиться к себе с бóльшим сочувствием, прощать себе ошибки, не воспринимая каждую как крах. Здесь могут помочь и практики самоподдержки: вести дневник достижений (реальных, маленьких, без приукрашивания), отмечать, что ценного сделано за день; позитивные аффирмации; развитие сфер жизни вне зоны успеха (например, хобби ради удовольствия, а не ради соревнования).

Устойчивая самооценка даёт эффект: снизится потребность в бесконечных похвалах, появится способность переносить критику без “конца света”[52][60]. Когда человек уверен внутри, ему не нужно кричать о своей значимости – и парадоксально, окружающие начинают ценить его больше за скромность и подлинность.

Нарциссическое расстройство часто сопровождается вспышками гнева, раздражительности, особенно при угрозе самооценке. Чтобы не разрушать отношения криками и обидами, важно освоить навыки контроля импульсов. Этому учат многие терапевтические подходы (например, ДПТ).

Простые техники: когда чувствуете, что “закипаете” от критики – сделать паузу, буквально досчитать до 10, глубоко подышать. Можно заранее продумать фразы, чтобы не сорваться на оскорбление: например, вместо “Да как ты смеешь меня так критиковать?!” сказать: “Мне сейчас неприятно это слышать, давай обсудим позже”. Отсрочка реакции – ключевой навык, он предотвращает множество конфликтов.

Кроме того, стоит найти безопасные выходы для гнева: спорт, битьё боксёрской груши, энергичные прогулки. Накопленный стресс от чувства, что вас недооценили, можно выплеснуть в дневнике или обсуждая с терапевтом, вместо того чтобы срываться на близких. По сути, нужно заменить деструктивные “срывы” на конструктивные “разрядки”.

Например, клиент научился: когда начальник делает замечание и внутри всё клокочет, он не устраивает скандал, а после работы идёт в спортзал и там выкладывается, или дома играет на ударной установке – у каждого свой способ.

В результате отношения не сжигаются до тла моментальным гневом. Со временем, видя, что мир не рушится от того, что он сдержал колкость или не ответил агрессией, человек с НРЛ укрепляется в мысли, что терпимость к мелким уколам не делает его слабым, а напротив – делает мудрее.

Одной из целей терапии и самостоятельной работы является улучшение социальных связей. Люди с НРЛ часто либо имеют поверхностные, утилитарные контакты, либо переживают череду драматичных разрывов. Но близкие отношения – важная часть полноценной жизни, и им тоже хочется любви и принятия (хоть они и боятся в этом признаться). Поэтому путь к изменениям включает обучение навыкам здоровых отношений. Одно из ключевых – умение быть уязвимым с теми, кому можно доверять. Например, пациент пробует в небольших дозах делиться своими чувствами с кем-то из близких: “Знаешь, на самом деле я волновался перед этой презентацией” – для него это может быть революцией, вместо привычного “Да я без подготовки вышел и всех сделал”. Если близкий отреагирует поддержкой, а не насмешкой, это подкрепляет позитивный опыт: можно быть собой и не потерять уважение.

Также важно учиться идти на компромиссы, слушать партнёра, проявлять внимание (пусть по расписанию, но проявлять – например, делать что-то не потому что хочется тебе, а потому что это радует другого). Сперва это может казаться “скука, жертва, невыгодно”, но постепенно человек с НРЛ обнаруживает, что взаимность дарит свои удовольствия: когда близкий человек счастлив, это возвращается и тебе, отношения становятся теплее.

Устойчивые отношения – это ещё и умение переживать конфликты без разрыва связи. Нарциссические личности склонны к стратегии “лучше уйду, чем признаю неправоту”. Практика показывает: если им удаётся хотя бы раз восстановить отношения после ссоры, сделав шаг навстречу (пусть поначалу из рационального расчёта), они получают новый навык – не всё потеряно, если ты извиняешься или прощаешь. Это снижает тот панический страх быть “побеждённым” в отношениях.

В итоге шаг за шагом человек учится поддерживать дружбу или брак более длительно. Конечно, не из каждого получится душевный семьянин – но хотя бы один-два настоящих друга вместо десятка случайных приятелей – это уже огромный прогресс, дающий ресурс против внутренней пустоты.

У людей с НРЛ нередко есть выраженные таланты и сильные качества – например, харизма лидера, умение убеждать, стремление к совершенству, амбициозность. В терапии важно не только “гасить” отрицательные проявления, но и поддерживать положительное. Если направить их энергию достижения в созидательное русло, это помогает и им самим, и обществу. Например, нарциссический клиент, осознав свой стиль, может стать отличным лектором, наставником, блестяще выступать публично – но уже не только ради самоутверждения, а чтобы принести пользу другим и получить заслуженное признание.

Многие знаменитые учёные, политики, артисты имели нарциссические черты, но добились великих вещей, одновременно учась справляться со своими недостатками. Терапевт может помочь пациенту найти баланс: оставаясь мотивированным на успех, постепенно приучаться радоваться не только похвале, но и самому процессу. Например, бизнесмен с НРЛ может переосмыслить: “Да, я люблю побеждать конкурентов, но моя цель – создать хороший продукт, а не просто всех превзойти” – таким образом его труд становится более наполненным смыслом, а не бесконечной гонкой.

Использование сильных сторон также связано с альтруизмом: интересный феномен – когда нарциссическая личность начинает осознанно помогать другим (благотворительность, волонтёрство), это парадоксальным образом укрепляет её самоуважение здоровым способом. Человек видит реальную пользу своих действий, его начинают благодарить искренне, а не льстиво – и это впервые даёт чувство собственной ценности без привычных игр. Конечно, не каждый сразу к этому готов, но терапевты нередко рекомендуют: “Попробуйте чему-то научить младших коллег” или “попробуйте заняться менторством” – это удовлетворяет их эго и одновременно развивает эмпатию и терпение.

Важное, что должен усвоить сам пациент с НРЛ – изменения требуют времени и срывов на пути не избежать. Нельзя за несколько месяцев полностью перестроить личность, формировавшуюся десятилетиями. Бывают периоды, когда прогресс замирает или старые реакции возвращаются (например, на сильный стресс человек опять скатывается в привычное высокомерие и отчуждение). Главное – не опускать руки и не воспринимать это как провал.

Терапия может быть длительной, некоторым имеет смысл проходить её в несколько этапов в разные годы жизни, в том числе при разных специалистах – это нормально. Также полезно привлекать поддерживающие ресурсы: группы поддержки, литературу для самопомощи, техники саморегуляции (медитации, йога – у кого что отзовётся).

Окружение тоже играет роль: лучше продолжать меньше общаться с теми, кто поощряет ваши нарциссические установки (например, с приятелями, что любят потешить ваше самолюбие, но исчезают при ваших трудностях), и больше – с теми, кто принимает вашу уязвимую сторону. Если в окружении есть хотя бы один человек, кому вы доверяете быть собой (например, старый друг или родственник), – это бесценно, берегите такую связь.

Близким людям – партнёрам, родственникам, друзьям – часто бывает очень нелегко строить отношения с человеком, имеющим нарциссическое расстройство личности. Возникает множество эмоций: боль от холодности или эгоизма партнёра, гнев за манипуляции, разочарование, выгорание.

Важно помнить: вы не обязаны терпеть дурное обращение или жертвовать собой. Однако если вы решили сохранить отношения и помочь близкому с НРЛ, стоит выбрать стратегии, которые защищают вас и при этом не усугубляют конфликт. Вот некоторые бережные и реалистичные подходы, рекомендуемые психологами:

Прежде всего, узнайте больше о природе НРЛ – это поможет вам понять, что за поведением близкого стоит не злой умысел, а психологические трудности[61]. Чтение книг, статей, посещение семейного психолога – всё это даст вам нужную перспективу. Понимая, что ваш партнёр или родственник страдает от внутренней неуверенности и страха быть ничтожным, вам будет немного легче не принимать его эгоизм на свой счёт. Это не означает оправдывать все поступки, но означает видеть в нём человека, а не чудовище.

Сочувствие – мощный инструмент: спокойно сказанная фраза “я понимаю, что тебе сейчас трудно и ты злишься, потому что чувствуешь себя недооценённым” может разрядить ситуацию лучше, чем упрёк “ты опять орёшь, как эгоист”. Однако сочувствие не равно потаканию: вы можете одновременно сочувствовать и обозначать границы (пример: “Мне жаль, что ты расстроен из-за критики на работе, но это не даёт тебе права говорить со мной оскорбительно. Давай обсудим, что ты чувствуешь, но спокойно.”).

Один из важных уроков – вы не всесильны и не ответственны за изменение личности другого. Человек с НРЛ сможет измениться только, если сам этого захочет и приложит усилия[62]. Ваши уговоры, моральные лекции, “зеркаление” его поведения обычно малоэффективны. Более того, открытые попытки “учить жизни” могут лишь вызывать сопротивление и усиление нарциссических проявлений (он почувствует угрозу своему контролю).

Примите, что поменять его вы не можете – можете лишь поддержать, когда он сам будет делать шаги. Если вас раздражает его отсутствие прогресса, помните: это не ваша вина[62]. Не корите себя, что недостаточно любите или недостаточно стараетесь – при НРЛ проблема глубже любых бытовых обстоятельств.

Сфокусируйтесь на том, что вы в силах контролировать: своё поведение и свои границы. Вы можете мягко предложить ему обратиться к психологу, рассказать о программах помощи, поделиться статьями – но навязывать лечение или ставить ультиматумы “иди на терапию или развод” стоит осторожно.

Иногда ультиматум неизбежен, если ситуация разрушительна, но имейте в виду: мотивация “ради других” обычно слаба. Лучше дать понять, что вы верите в возможность улучшения и готовы быть рядом, если он будет работать над собой. А если не будет – увы, придётся думать о вашей собственной безопасности (см. ниже).

Это, пожалуй, ключевой пункт. Люди с НРЛ, осознанно или неосознанно, часто нарушают чужие границы – требуют чрезмерного внимания, вмешиваются в личное пространство, пользуются ресурсами близких[63]. Определите для себя, что для вас приемлемо, а что нет, и донесите это ясно. Например: “Мне важно, чтобы в разговоре на повышенных тонах не было оскорблений” или “Я не могу каждый вечер выслушивать твои жалобы по 3 часа, мне нужно время на себя”. Озвучивайте это в спокойное время, чётко и уверенно, без извиняющегося тона.

Важно быть конкретным – общие фразы типа “уважай меня больше” могут быть непоняты. Лучше: “Если ты начинаешь кричать и обзываться – я завершаю разговор и выйду из комнаты”. И – самое главное – следуйте озвученным правилам[64]. Будьте готовы, что близкий с НРЛ протестует против границ – может сначала игнорировать, потом провоцировать сильнее, даже обвинять: “Тебе на меня плевать, раз ты уходишь, когда мне плохо!” Тем не менее, стойко держите рамку, иначе её отсутствие только поощрит дальнейшее нарушение.

Не поддавайтесь на чувство вины или на его гневное давление: если вы сказали, что не будете давать деньги на третью дорогостоящую авантюру – не давайте, как бы ни дивили на ваше сострадание. Помните, что уступки ради избегания конфликта дают лишь краткосрочный мир, но долгосрочно усугубляют проблему[65].

Люди с НРЛ могут бессознательно провоцировать вас на эмоциональную реакцию: критиковать, высмеивать, драматизировать, чтобы утвердиться или выплеснуть свой гнев. Старайтесь не отвечать взаимной агрессией или плачем, насколько это возможно[63]. Сохраняйте спокойный, нейтральный тон (это называется техника “серого камня” – вы как неэмоциональный серый камень, на который сложно проецировать драму).

Например, на фразу “Ты никчёмно все сделала, без меня бы пропала” лучше не кричать в ответ и не рыдать, а спокойно сказать: “Мне неприятно слышать такие слова. Давай обсудим суть проблемы без оскорблений.” Если близкий пытается втянуть вас в бесконечный монолог о своём величии, вежливо переводите тему или завершайте разговор: “Извини, мне нужно заняться делами, поговорим позже.”

Не пытайтесь переупрямить или переорать его – в эскалации нарциссические личности только сильнее раззадориваются. Также избегайте острых триггеров по возможности: если знаете, что указывать на его ошибки открыто бесполезно, попробуйте подать обратную связь мягче или в другой момент.

Конечно, всегда ходить на цыпочках нельзя, но тактическая мудрость – выбирать время и форму для серьёзных разговоров – поможет вам избегать лишних скандалов. Иногда лучше написать письмо или сообщение, чем говорить устно (так у человека будет время остыть, прежде чем ответить).

Некоторые люди с НРЛ склонны к тактике газлайтинга – то есть заставлять вас сомневаться в адекватности ваших восприятий (“Этого не было, тебе показалось”, “Ты сама виновата, что я накричал, нечего было меня раздражать”)[66].

Это может серьёзно подрывать вашу уверенность в себе. Чтобы противостоять этому, фиксируйте для себя реальность: ведите дневник событий или переписку, куда записывайте конфликтные эпизоды со своей точки зрения. Так, если партнёр потом утверждает “я не говорил этих слов”, у вас будут записи, и вы хотя бы сами не сойдёте с ума от путаницы[66]. Не обязательно предъявлять ему эти записи (это может лишь вызвать новую волну негатива), главное – для собственной опоры.

Если ситуации доходят до абьюза (словесного или физического), подумайте о плане безопасности: например, заранее договоритесь, куда уйдёте переночевать, если дома стало опасно, или держите деньги на отдельном счету.

Физическое насилие недопустимо: если человек с НРЛ в порыве ярости способен поднять руку, вам нужно чётко дать понять, что это красная линия. Возможно, потребуется вовлечение правоохранителей или хотя бы ультиматум о прекращении отношений, если насилие повторится.

Отношения с нарциссической личностью могут вызвать у близких депрессию, тревожность, чувство собственной неполноценности. Очень важно не “раствориться” в проблеме партнёра, а заниматься и собой. Не стесняйтесь обратиться за помощью к психологу для себя[67].

Индивидуальная терапия или группы поддержки для близких людей с расстройствами личности могут дать вам ресурс, помочь выработать стратегии общения, снять чувство вины[67]. Это не признак слабости – напротив, такой шаг говорит о вашей ответственности за своё благополучие.

Кроме того, не изолируйтесь: поддерживайте связь с друзьями, родственниками, которым доверяете. Близкий с НРЛ порой может ревновать вас к другим или требовать всё ваше время – но у вас должна быть своя “островок” жизни. Регулярно делайте то, что приносит радость лично вам (хобби, спорт, отдых), даже если партнёр это высмеивает.

Укрепляйте свою самооценку: помните о своих сильных сторонах, о том, что вы значимы независимо от оценок данного человека. Если он постоянно критикует вас, противодействуйте эффекту: сознательно напоминайте себе, что это искажение, вызванное его расстройством, а не объективная истина. Общайтесь с теми, кто ценит и любит вас – это лучший антидот против ощущений “я ничтожен, как он говорит”.

Помнить о природе НРЛ – значит понимать, что близкий вряд ли кардинально изменится быстро или полностью. Не ждите чудесных превращений после одного разговора или даже года терапии. Прогресс может быть, но он, как правило, медленный и с откатами[46].

Устанавливая границы или предлагая пойти на терапию, готовьтесь к сопротивлению. Не разочаровывайтесь преждевременно, но и не терпите бесконечно, если ваши границы систематически нарушаются без признаков осознания.

В какой-то момент, увы, приходится оценить: а не разрушает ли меня самого эта связь? Сохранение отношений – двусторонняя улица. Если вы сделали всё возможное, а партнёр не желает ничего менять и продолжает, например, эмоционально давить на вас, – вы имеете право дистанцироваться или расстаться, чтобы защитить себя. Это очень трудный шаг, особенно если любишь человека и видишь в нём потенциал. Но не позволяйте чувству жалости или ответственности “спасти” его удерживать вас в разрушительной ситуации.

В конце концов, каждый сам отвечает за свою жизнь. Возможно, именно ваше твёрдое решение оставить его с его проблемой однажды подтолкнёт его обратиться за помощью (хотя гарантировать нельзя). В любом случае, сохраняйте своё достоинство. Вы можете любить и сочувствовать человеку с НРЛ, но любить себя вы тоже обязаны.

В случае реальной угрозы (он высказывает конкретные намерения, прощается или готовит средства) – немедленно привлекайте врачей, вызывайте скорую или экстренную психиатрическую помощь. Лучше перестраховаться, даже если потом он будет злиться, чем упустить беду.

Действуйте по обстоятельствам, интуиции и не бойтесь обращаться за профессиональным советом. Главное – сохраняйте уважение к себе и к нему как к личности, даже если не принимаете его поведение.

В MHC мы хорошо понимаем, насколько деликатна и сложна работа с нарциссическим расстройством личности. Наш подход строится на принципах, которые доказали свою эффективность и этичность в международной практике:

Мы осознаём, что люди с НРЛ часто боятся разоблачения своей уязвимости и потому избегают обращаться за помощью. В MHC гарантируется строгая конфиденциальность: всё, чем вы поделитесь с терапевтом, остаётся между вами. Мы стремимся создать атмосферу полного доверия, где пациент может снять свой “панцирь” без страха осуждения.

Каждый человек имеет право на уважительное отношение и частную работу над своими проблемами – это базовый этический принцип нашей клиники. Видя, как трудно нарциссическому клиенту признавать свои слабости, мы особенно тщательно защищаем его право на приватность. Только ощущая себя в безопасности, такой пациент сможет открыться и начать настоящую работу над собой[71][72].

Терапевты MHC подходят к пациентам с НРЛ с особым тактом и эмпатией. Мы понимаем, что демонстрируемые ими высокомерие или обесценивание – это проявления защиты, а не “настоящая сущность”. Поэтому наш специалист не станет спорить с пациентом “кто главнее” и не будет навешивать ярлыки. Напротив, мы стараемся увидеть за маской того ранимого человека, который когда-то, возможно, пережил нехватку любви или признания.

На первых порах терапевт сосредоточится на том, что важно самому пациенту: будь то проблемы в семье, стресс или депрессивные чувства. Мы включаем самого человека в постановку целей терапии, обсуждаем, что он хотел бы изменить или улучшить[39]. Такой уважительный подход – когда мнение пациента учитывается – помогает установить союз.

Опыт, с которым пришёл человек, ценен и значим: никто не будет обвинять его за прошлое или за черты характера. В MHC мы уверены, что каждый человек – больше, чем его диагноз, и всегда стараемся подчеркнуть его сильные стороны, уникальный жизненный опыт. Например, если пациент гордится своими достижениями, терапевт не станет сразу это обесценивать как “хвастовство”, а признает и поддержит здоровое чувство гордости.

Эмпатичный, валидирующий стиль общения – визитная карточка наших специалистов. Мы верим, что только принятие и уважение в сочетании с честностью создают почву для изменений.

Наша клиника придерживается принципа, что лечение личности – задача комплексная. В команде MHC работают психотерапевты разных направлений, клинические психологи, психиатры, семейные консультанты. Такой междисциплинарный подход позволяет смотреть на проблему шире и оказывать всестороннюю поддержку[39].

Например, пока психотерапевт работает над внутренними установками пациента, психиатр может подобрать медикаменты от сопутствующей депрессии, а семейный психолог проведёт несколько сессий с супругами, чтобы снизить напряжение дома. Все специалисты действуют слаженно, обмениваются информацией (с разрешения пациента), чтобы план помощи был целостным.

Мы также поддерживаем связь с близкими пациента, если он сам этого хочет: проводим психообразование для семьи, объясняем, как правильно реагировать на трудные ситуации. Цель – создать вокруг пациента сеть поддержки и не оставлять его один на один с проблемами. Практика показывает, что совместная работа команды улучшает результаты при расстройствах личности[39], ведь задействованы разные аспекты личности и среды человека.

В MHC мы понимаем, что полностью изменить чью-то личность – ни возможно, ни нужно. Наша задача – помочь человеку с НРЛ адаптироваться, чувствовать себя лучше и добиваться своих жизненных целей, не разрушая при этом свою жизнь и отношения. По сути, мы стремимся оптимизировать качество жизни пациента[73][74]. Это означает: снизить дистресс, улучшить функционирование в социуме, укрепить психическое здоровье.

Мы не рассматриваем пациента как “дефектного”, которого надо переделать – мы видим в нём человека с определёнными особенностями, которым можно научиться управлять. Такой акцент снимает стигму с клиента: он приходит не “исправлять свою ужасную личность”, а решать конкретные проблемы – преодолеть депрессию, наладить общение с детьми, научиться контролировать гнев.

Вместе с пациентом мы составляем реалистичные терапевтические цели, измеримые и значимые для него (например, “за год терапии сократить количество конфликтов на работе вдвое” или “научиться испытывать меньше тревоги в близости с партнером”). Когда человек видит конкретный прогресс – это мотивирует продолжать.

Мы также открыто обсуждаем, что некоторые черты могут остаться, и это не страшно: задача – усилить адаптивные стороны личности и компенсировать уязвимости. Например, если у пациента сохраняется потребность в признании – мы поможем направить её в социально приемлемое русло (может, ему подойдёт работа, где нужно выступать и получать аплодисменты). Если ему трудно с эмпатией – мы научим хотя бы поведенчески соблюдать правила уважительного общения, даже если он не всегда “чувствует” эмпатию.

То есть вместо того, чтобы “вылепить нового человека”, мы работаем с тем, что есть, и делаем жизнь более управляемой и гармоничной. Такой подход согласуется с современными тенденциями: считается, что даже при сохранении некоторых нарциссических черт, улучшение общего функционирования – уже успех[73].

Наши психотерапевты, независимо от модальности, особое внимание уделяют тому, чтобы донести до пациента: мы понимаем и принимаем его уязвимую сторону. В безопасной атмосфере мы помогаем ему постепенно приоткрывать свои глубинные чувства – боль, стыд, страх быть несостоятельным. Это сложный процесс, требующий времени, но мы движемся в комфортном для пациента темпе.

Одновременно, мы мягко отражаем ему его защитные стратегии (например, склонность обвинять или принижать других в ответ на критику) и вместе ищем более зрелые способы справляться. Инсайт о своих защитах – важная часть лечения: пациент начинает понимать, что его гнев или высокомерие вспыхивают не просто так, а, скажем, в ответ на чувство унижения. Это осознание уже само по себе снижает накал реакций.

Далее терапевт обучает альтернативным стратегиям: вместо того чтобы сразу атаковать критикующего, можно, к примеру, сообщить о своём чувстве (“мне неприятно слышать критику, мне важнее поддержка сейчас”) или взять паузу и вернуться к разговору позже. Мы тренируем такие навыки на проигрывании ситуаций в кабинете, а пациент затем пробует в жизни и делится результатом. Благодаря тому, что терапевт поддерживает и хвалит усилия пациента, даже небольшие победы (например, “смог промолчать в споре и не накричать”) закрепляются и постепенно нарастают.

Наша цель – не подавить все защиты, а сделать их более гибкими, чтобы человек мог выбирать реакцию, а не действовать на автомате. В целом, индивидуальный подход – краеугольный камень нашей работы: кто-то больше нуждается в когнитивном переосмыслении, кто-то – в эмоциональной проработке детских травм, а кому-то важнее прямо сейчас научиться социальным навыкам.

Мы тщательно оцениваем состояние пациента, уровень его мотивации и возможности и подбираем оптимальный план вмешательства. Этот план может корректироваться по ходу терапии – мы регулярно обсуждаем с пациентом его прогресс, обратную связь и, если нужно, подключаем другие методы.

Понимая, что пациенты с НРЛ не существуют в вакууме, MHC предлагает поддержку и для их близких (с согласия пациента). Мы практикуем семейные консультации, где помогаем родственникам понять природу расстройства, обучаем их тем самым стратегиям, о которых говорили выше (установление границ, самооценка и т.д.). Это делается тактично, без обвинений кого-либо.

Если пациент против семейных встреч, мы уважаем его волю, но можем предложить родственникам отдельные встречи с другим специалистом, чтобы снять их стресс и научить правильному взаимодействию. Однако при всём этом мы строго соблюдаем границы конфиденциальности пациента – никакой личной информации без его разрешения не раскрываем. Такой баланс – поддерживать и пациента, и семью – нелёгок, но очень важен.

Нередко улучшение состояния пациента ускоряется, когда и близкие меняют своё поведение (например, перестают чрезмерно критиковать или, наоборот, прекратят чрезмерно потакать). Мы считаем, что мультифокусный подход (и на личность, и на окружение) даёт наилучший эффект при лечении НРЛ.

Мы опираемся на научно обоснованные методы лечения (психотерапевтические школы, руководства APA, NICE и др.), но применяем их творчески и гибко, подстраивая под индивидуальность клиента.

Мы стремимся сократить стигму вокруг этого расстройства – в наших стенах пациент с НРЛ не услышит обидных ярлыков, мы не считаем его “трудным” или “безнадёжным”. Напротив, мы видим в нём человека, пришедшего за помощью, и оказываем эту помощь с уважением к его достоинству.

Упор делается на долгосрочное сопровождение и улучшение жизни во всех важных сферах – личной, социальной, профессиональной.