«Родители страдающих от тревоги детей к врачу обращаются обычно с какой-нибудь другой проблемой, — говорит детский психиатр Mental Health Center Юлия Строгова. — Это не вина родителей: действительно, детскую тревожность не всегда легко распознать. Например, приходят с запросом: ребенок вспыльчивый, агрессивный, не хочет ходить в школу, частые истерики. А корень проблем — тревога».
Речь часто идёт не о тех тревогах, которые ребёнок может осознать и поделиться ими (типа «получу плохую оценку»), хотя и их не стоит игнорировать.
«Найти конкретную причину тревоги бывает сложно, потому что на момент обращения к врачу состояние уже генерализованное. Например, ребёнок тревожился еще в 4 года, потом зачастую его травили в саду и школе, и сейчас уже трудно найти спусковой механизм, конкретные события в его жизни, после которых что-то пошло не так. Но это не означает, что нельзя помочь, пока мы не найдём повод», — говорит Юлия Строгова.
Конечно, иногда причины очевидны. Например, вся семья может переживать большой стресс или утрату (родственника, работы, жилья…) — тогда родители бывают заняты обеспечением выживания, и им не до переживаний ребенка. Удалось его одеть и накормить — и уже надеются, что хотя бы с ним нет проблем.
«А ребёнок в это время переживает всё сильнее и сильнее. Свойство детской психики — переносить вину на себя, вплоть до связки «Мама заболела, потому что я плохой». Ребёнок уходит в гаджеты или в «плохую компанию», его тревога не уменьшается, а контакт с родителями все слабеет. Классика такой ситуации — развод родителей, особенно если ребенок становится разменной монетой в конфликте или ему не объясняют, что происходит», — говорит Юлия Строгова.
Ребёнка может мучать тревога и при благополучии в семье.
«Глобальные вещи (такие, как переживание, что его не любят), ребёнок может вообще не проговаривать. Родители на приеме нередко слышат что-то совершенно новое для себя. «Почему ты мне-то никогда не говорил?» — один из частых вопросов родителей в кабинете врача. «Дома он совершенно другой!» — тоже классическая реплика», — говорит Юлия Строгова.
Когда же обращаться к специалисту — и к какому?
Если тревога мешает жить, пусть и взрослые и рассматривают ее как пустяковую, из разряда «монстры под кроватью», но поиграть в победителей монстров не помогает — лучше пойти к специалисту.
«Если у ребёнка навязчивые движения, явные страхи — можно пойти сначала к психологу, можно сначала к психиатру. Лучше всего, если психолог и психиатр будут действовать вместе. Если у ребёнка самоповреждающее поведение, то, конечно, ему необходима помощь психиатра», — говорит Юлия.
Иногда психолог нужен родителям. Эта необходимость вовсе не из разряда «он из-за тебя тревожится, свою голову почини», как часто высказываются «добрые» родственники и знакомые.
«Хотя ребенок — отдельная личность, он находится в семье и в среде. Мы помогаем всем, нельзя изолированно вычленить ребёнка. Естественно, речь не о возложении вины на родителя, обратившегося за помощью. Выходя от специалиста, будь то взрослого или детского, родитель должен чувствовать: мне помогли, у меня есть план, что делать с ребёнком и с собой дальше. Так же, как поддержка бывает нужна родителям детей с соматическими заболеваниями или пороками развития, а иногда и в большей степени — помощь нужна тем, чьи дети имеют психологические или поведенческие проблемы», — уверена специалист.
Бывает ли, что детскую тревожность приходится снимать лекарствами? Да, но бояться этого не следует. Специалисты Mental Health Center используют препараты с доказанной эффективностью и безопасностью. И это не «фенибут», который кого-то успокаивает, а кого-то и возбуждает, хотя его и любят назначать на постсоветском пространстве.
«Проблема одними препаратами не решается или решается крайне редко. Специалист работает комплексно, разрабатывает маршрут: что делает мама, папа, психолог и психиатр, садик/школа, чтобы помочь ребёнку», — говорит детский психиатр Юлия Строгова.
